Всем чмоки!
-------------------------------------------------------------------------------
ВТОРАЯ ПОЛОВИНКА ТЕРАПИИ
Когда коллеги меня спрашивают, что такое гомеопатия, я отвечаю: «Вторая половинка терапии». Тезис не мой. Первым равенство двух методов провозгласил еще Гиппократ: «Подобное лечится подобным, противоположное лечится противоположным». Смотри, врач, у тебя в руках две возможности, думай, когда ударить, а когда погладить...
Знакомая картина: две—три недели больной лечится от пневмонии, получает массивные дозы антибиотиков, инъекции хлористого кальция и витаминов... Наконец, температура нормализуется, исчезают хрипы в легких и кашель, хороший анализ крови. В больничном ставится диагноз «здоров», и пациент выписывается на работу. А спустя месяц— другой все повторяется вновь: кашель, хрипы, температура.
Действительно ли пациент был здоров, когда выписывался из стационара?
Причина болезни — воспаление тканей в легких, причина воспаления — микроб, чаще всего, как в нашем случае, пневмококк. Нужно убить микроб, и тогда человек будет здоров... Так нас учили в институте.
Пневмококки носятся в воздухе, с каждым вдохом мы получаем несколько сот этих микробов. Почему тогда заболел именно гражданин А. и не заболевает господин Б. или В.?
У этого гражданина — еще одна причина! — несовершенен иммунитет. Уже все понимают, что, убив возбудителя болезни, врач тем самым не решает проблему иммунитета. Есть неспецифические, неприцельные способы повысить иммунитет. После второго рецидива врач наверняка посоветует пациенту А. такие общеукрепляющие свойства, как витамины, что-нибудь из адаптогенов — элеутерококк, аралию, а также массаж, санаторий... Ну а если и это не поможет, врачу остается развести руками: все средства исчерпаны! Можно попробовать другие адаптогены, другой курорт, но после третьего рецидива болезни пациенту как приговор ставится диагноз: хроническая пневмония. Здесь гражданину А. самое время встретиться с гомеопатом. Только не ждите, что участковый врач посоветует вам сделать это, напомню еще раз, что в институтской подготовке современного врача нет даже обзорного курса по гомеопатии.
Клиницист лечит болезнь, гомеопат — конституциональную слабость, состояние, называемое диатезом, ту почву, на которой сорняк болезни прорастает.
«Болезнь ничто, почва — все!». Есть и такой тезис у гомеопатов. И тезис этот имеет под собой глубокое основание: микроб — то же растение, примите эту истину буквально, один к одному, — и, как всякое растение, он требователен к почве. Не станете же вы сажать морковь в пустыне или на болоте. Так и микроб, вредный он или полезный — не важно: есть условия, значит, прорастет, нет — извините...
С «помощью» грядки я порой объясняю пациентам разницу между клинической медициной и гомеопатией. Первая срывает верхушки у сорняков, делая вид, что не догадывается или действительно не знает о существовании корешков. Однако любой огородник скажет, что это «мартышкин труд»: чем больше ощипываешь верхушки, тем крепче становятся корни.
Совсем иначе работает гомеопатия: неважно, как густо и как глубоко проросли сорняки на грядке, неважно, как они называются, главное — поменять почву, сделать ее состав таким, чтобы сорнякам (читай — болезням) на ней не жилось вообще.
Прежде чем обратиться к теме, как, по каким механизмам работает гомеопатия, попробуем выяснить следующее: наши предки не знали ни антибиотиков, ни мыла «Сэйфгард». Как же они справлялись с болезнями? Почему не вымерли во время эпидемии какой-нибудь банальной дизентерии? Почему были крепкими и здоровыми, какими мы, наверное, уже никогда не будем?
В Дрезденском музее мне довелось видеть доспехи средневековых рыцарей от самых маленьких, рассчитанных на трехлетнего ребенка, до амуниции воина. Впечатление, надо сказать, сильное: вес взрослых доспехов составляет 80 килограммов, вес двуручного меча — обычного вооружения рыцаря — 36 килограммов. Ну-ка, нагрузите на современного мужчину 100 с лишним килограммов!
Природа задумала человека здоровым. Как, впрочем, и все живое на Земле. Посмотрите на животных. Собака лакает воду из лужи и не болеет, питается объедками от случая к случаю и не болеет, в сорокаградусный мороз спит на снегу, свернувшись калачиком, и не болеет! Не это ли тот идеал, о котором человек и мечтать не смеет?
Резервные возможности организма велики. Без преувеличения можно сказать, что организм человека в состоянии справиться почти с любой бедой. Известны случаи самоисцеления при таких, казалось бы, смертельных болезнях, как рак, красная волчанка.
Вернемся к случаю с ожогом. В той ситуации возможны были два механизма выздоровления; условно назовем их «гомеопатическим» и «поликлиническим». Не будем мистиками и не станем искать чуда в огне. Чудо произошло внутри пострадавшего организма. Восходящее тепло костра лишь запустило программу немедленного исцеления (лучше сказать — разблокировало). Реализовал эту программу на всех этапах организм сам. Похоже на дискету, вставленную в компьютер, не так ли? Почти так и есть. Наши предки болели теми же болезнями, знали те же страдания, что и мы. Все с нами уже было. В нашем мозгу, если угодно — бортовом компьютере, заложены программы выхода из любой кризисной ситуации, надо только запустить] нужную программу в нужное время. Здесь-то чаще всего и случается сбой. Но это тема отдельного разговора.
Два механизма, два сценария выздоровления. Поневоле напрашивается аналогия с забившейся канализацией. Человек, знакомый с началами логики, не боясь испачкать руки, нашарит упущенную тряпку, а его антипод будет без конца дергать ручку, пока не зальет всю квартиру содержимым унитаза.
Аналогия эта куда более глубокая, чем может показаться на первый взгляд. Есть в Чжень-цзю терапии понятие патогенной энергии: внешней, чуждой, агрессивной энергии, проникшей внутрь телесной оболочки и вызвавшей во внутренней среде организма каскад болезненных изменений или череду патогенетических реакций, то, что мы собственно болезнью и называем.
Патогенные энергии вполне материальны, им немного: жар, холод, сырость, сухость, ветер. В отличие от клинической медицины Чжень цзю-терапевты, как и гомеопаты, рассматривают патогенную энергию в качестве первопричины болезни.
ИЗВИНИТЕ, НЕМНОГО ТЕОРИИ
Следует, наверное, чуть подробнее остановиться на понятии патогенной энергии, понятиях инь—ян, ибо эти понятия нигде подробно не раскрываются и носят подчас условно-мистический смысл даже для специалистов, претендующих на близкое знакомство с восточной медициной.
Этот мир устроен гениально, а все гениальное просто. Живая система, как, впрочем, и всякая динамическая, — это прежде всего заключенная в системе энергия, то, что в разные времена обозначалось не менее условными понятиями, такими как: жизненная сила, витализм, прана. У химиков и физиков существует термин, обозначающий внутреннее количество энергии в системе, — энтальпия. Примем его за исходную точку.
Двоякое отношение к понятию жизненной энергии, попытки полностью вычеркнуть это явление из сферы рассуждений объясняются только тем, что эту энергию нельзя измерить. Все видят, все знают, что живое может двигаться, совершать работу, но: что нельзя измерить — вниманию не подлежит! Издержки махрового материалистического мышления...
При внимательном рассмотрении мы можем выделить в живом такие энергии: механическую, энергию химических связей, тепловую, электрическую... Этим перечнем энергия живых систем далеко не заканчивается, но остановимся пока на этих привычных нам из школьного курса видах энергии.
Как основу энтальпии следует рассматривать энергию электрическую. Молекулы сложных органических соединений строятся из простых элементов на принципах полярности, только при разложении этих молекул высвобождается энергия химических связей в виде тепла, и только таким путем возможно совершение работы — то, что мы обозначаем понятием механической энергии.
Все сущее в этом мире, начиная со Вселенной и кончая вирусом, устроено по вихревому принципу. Примитивнейшая модель вихря — вращающаяся плоскость. Предмет, брошенный на эту плоскость ближе к центру, моментально окажется у оси, это действует центростремительная сила.
Предмет, попавший на периферию плоскости, тут же будет отброшен центробежной силой.
Две силы, возникающие в процессе вращения, — это и есть основа всех наблюдаемых нами явлений, инь и ян в чистом виде: ян — центростремительная сила, сжимающая, стремящаяся к точке, инь — центробежная, ослабевающая, рассеивающаяся, стремящаяся к бесконечности.
Древние трактовали инь и ян в приложении к живому еще так:
инь движется снизу вверх, изнутри наружу, легкое, ночь, земля, женщина, сырость, холод;
ян, соответственно, наоборот: солнце, сверху вниз, тяжелое, плотное, мужчина, жар, ветер.
В физическом мире ян соответствует статическому заряду со знаком (+), центробежная сила инь — со знаком (-).
Каждая из этих сил имеет свои характеристики, свои особенности: ян сушит, плавит, инь охлаждает, рвет металл... Очевиден и тот факт, что эти силы, эти полярности теснейшим образом взаимодействуют и друг без друга просто не могут существовать.
Электричество есть не что иное, как движение электронов инь к полюсу ян. Это первый регистрируемый нами эффект взаимодействия сил.
Всякая динамическая (в том числе и живая) система, таким образом, возможна лишь в диалектическом единстве энтальпийных (преимущественно ян) и энтропийных иньских процессов.
Для хода дальнейших рассуждений стоит, пожалуй, определиться с понятием системы, системности. Оговоримся при этом, что речь здесь идет о системах динамических в отличие от статичных.
По всей видимости, за основополагающий признак динамической системы следует взять наличие у системы полярностей. Прослеживаются полярности — система динамична, нет — статична.
Динамическая система (далее речь только о ней) в процессе своего существования должна что-то получать и что-то отдавать. Таким образом, всякая система может быть системой только открытого типа. Смещение к крайним позициям по этой оси даст нам два любопытных, уже лишенных всякой системности явления: взрыв (система отдает все, что имеет) и гипотетические черные дыры, когда система только берет и ничего не отдает. Взрыв — это иньский центробежный, в высшей степени энтропийный процесс, черная дыра — янский центростремительный.
Признаки системности, динамизма появляются где-то между этими крайними значениями, т. е. система становится динамичной только в каком-то среднем диапазоне означенной оси. Живые системы с полным правом можно отнести к системам динамичным, с единственной поправкой, что диапазон их существования значительно уже.
Действие, энергичность, динамизм буквально пронизывают все сущее по всем мыслимым параметрам. Мысль тяжеловатая, но следует просто осознать тот факт, что все в этом мире есть энергия во всех своих ипостасях и что продуктивно говорить о живом, о физиологии и патологии можно только с этих позиций.
Сам собой напрашивается вывод, что всякая система, несмотря на свою открытость, как система может состояться лишь в строго заданных параметрах: янские и иньские процессы должны быть увязаны между собой в едином гармонизирующем ритме. Система не может бесконечно вбирать действующие на нее силы, как и бесконечно отдавать свои. Система должна противостоять окружающему хаотичному движению чуждых энергий, уметь с наименьшими потерями выходить из-под атаки. Здесь возможны опять-таки два варианта, два сценария развития событий: янский — атака отбивается, как говорится, с порога, либо, если внешняя агрессия пробивает защиту, выступает иньский вариант: патогенная энергия должна быть максимально быстро канализирована в системе (понимайте этот термин буквально, по аналогии с санитарно-техническим оснащением вашей квартиры, в которой тоже существуют пути и принципы удаления ненужных и вредных вещей и веществ) и с минимальными потерями выброшена вон.
Беда нашего мышления — научного, философского — в том, что мы боимся, не умеем мыслить динамическими категориями. Движение есть, это очевидная истина, и тем не менее, всякий раз принимаясь за изучение какого-либо объекта или явления, будь то микроб либо пространство—время, мы первым делом обездвиживаем его и кладем под микроскоп. При этом совершенно игнорируем тот факт, что статичные состояния ни в коей мере не свойственны материи, что вне движения, вне своей функции, вне сил, эту функцию оформляющих, объект постижения теряет всякий смысл, что в статичном состоянии это уже не объект, а лишь его более или менее грубая проекция. Живые силы, формирующие все и вся в этом мире, остаются за кадром.
Вне движения нет ни времени, ни пространства, ни материи. Нельзя говорить о бесконечности Вселенной, мысля ее себе как безразмерное пространство: бесконечность системы предполагает бесконечность энтропии и полное отрицание времени. Что это, как не вселенский взрыв? Значит, предполагается и полное отрицание вещества?
Вне системы, вне динамизма все привычные нам понятия не работают — это карикатура, а не научная картина мира.
Единственно верный путь постижения, таким образом, — это путь через функцию явления, объекта, вещества, системы. Функция приоритетна всегда и везде, форма и структура — суть производные от функции. С этих позиций системен весь видимый мир. Вращающаяся плоскость — уже система!
считается почему-то, что микроб, если его можно увидеть под микроскопом, или, скажем, тромб могут послужить причиной болезни и квалифицироваться как чужеродное тело. Жару, холод, ветер, сырость наше сознание выставляет из ряда материальных причин. Допускается, что холод может спровоцировать простуду, жара — головную боль. Но то, что эти вещи, как и любая вещественная субстанция, могут длительное время циркулировать в организме, обусловливая весь комплекс болезненных изменений, и так же, как тромб, подлежат удалению — этого, простите, не бывает!
У меня была пациентка с тяжелым полиартритом. Много лет назад она жила в Норильске, работала бухгалтером-ревизором. Как-то у них на подъезде к городу сломался вездеход, и моя пациентка с попутчиками вынуждена была 7 километров до города добираться пешком в пургу и сорокаградусный мороз. Результат: тяжелая ангина и многолетний полиартрит. Ключевыми словами к ее истории болезни были: «Доктор, мне кажется, тот холод никуда не делся, он так и сидит во мне!»
Между тем перечисленные мною патогенные энергии являются для живых систем наиболее значимыми факторами физического мира, и этого никто отрицать не станет.
Патогенная энергия действует на организм как физическое тело. Удар камнем по голове оставляет после себя осязаемые отметины. Точно так же мы находим следы воздействия воды, ветра, холода.
При той же травме, сотрясении головного мозга, как правило, совершенно недостаточно бывает стандартной медицинской помощи: покой, анальгетики, диуретики. Последствия нередко бывают куда драматичнее: от хронических головных болей до поздних опухолей тканей головного мозга. Это — все та же патогенная энергия, неканализированная, не выведенная из организма.
Конкретным субстратом патогенной энергии в организме будет неотработанный комплекс специфических для данного вида агрессии патогенетических реакций.
Так, холод вызывает следующие симптомы: резкое нарушение периферического кровообращения с нарушением трофики (питания) тканей, водного и минерального баланса, увеличение почечного кровотока с возрастанием диуреза (суточного количества мочи), чувство озноба и т. д.
Избыток воды. Вспомните, как при стирке от длительного контакта с водой сморщивается и дрябнет кожа на пальцах.
Действие жара и сухости. Тем, кто бывал в пустыне, знакомы симптомы поражения сухостью, симптомы обезвоживания.
Любая из этих реакций имеет собственный алгоритм, осуществляемый и контролируемый центрами коры головного мозга в определенной последовательности с определенной скоростью с затратами строго необходимого количества внутренней энергии организма.
Каждая из патогенных энергий имеет свой специфический комплекс реакций ответа внутри системы, свой алгоритм ответа и т. д.
Образно говоря, множество центров коры головного мозга можно представить в виде фишек домино, поставленных вертикально (помните такую детскую игру?). Всякая патогенная энергия приведет в действие не хаотичную, а строго детерминированную волну ответных реакций: от края (вход) до края (выход) от толчка (агрессии) лягут определенные фишки и никакие другие. Всякое вмешательство в этот процесс — допустим, мы жестко заблокировали какую-то фишку в центре поля — неизбежно остановит целительную волну у препятствия; вернее, не остановит, нет, процесс остановить невозможно, — пустит его по другому пути, более долгому, энергетически невыгодному. И это будет еще не самый драматичный вариант, если волна все-таки достигает края—выхода.
Драма случится, когда наши фишки после целой серии бездумных вмешательств в целительный процесс начнут ложиться по кругу, и патогенная энергия, не имея выхода, станет циркулировать внутри системы, хронизируя процесс.
Пути выхода из кризиса — куда ляжет путь домино — организм выбирает сам в зависимости от вида и силы агрессии, типа реагирования (типа высшей нервной деятельности), состояния защитных сил.
Понимать ли все сказанное буквально? Как информацию к размышлению — да, как руководство к действию — пожалуй, с осторожностью. Идеальный тип реагирования встречается в наше время нечасто. Современный человек, на протяжении жизни постоянно подвергаясь атакам самых разнообразных патогенных энергий, вынужденный подчас жить в условиях хронического стресса, имеет в своей коре некоторое множество заторможенных центров — заблокированных фишек из нашей игры. Всякий неотработанный патогенетический алгоритм, всякая не выведенная из организма патогенная энергия создают дополнительную, подчас непосильную нагрузку на вполне конкретный центр или центры в коре головного мозга, вызывая его запредельное торможение.
Принцип канализирования и выведения патогенной энергии един для всех случаев жизни. Различны его пути, а принцип един. Прочие виды агрессий — психотравмы, интоксикации и пр. — канализируются одним из известных путей.
Подавляющее большинство болезней (травм) укладывается в рамки той или иной патогенной энергии (вспомним, что их немного), и алгоритм их патогенетических реакций — все тот же принцип «домино» — закреплен генетически: агрессия встречается у ворот и быстро, насколько хватает энергетических возможностей организма (насколько благоприятен фон, предшествующий болезни), до ворот спроваживается.
Иммунитет, устойчивость организма к повторной атаке той же патогенной энергии — это не клеточная память, как мы считаем до сих пор, а доведенный до возможного совершенства алгоритм патогенетических реакций, механизм канализирования*.
Из всех возможных вариантов ответа на пробившую защиту патогенную энергию организм выбирает самый короткий, наименее энергоемкий и быстрый, стремясь придать каскаду реакций именно линейную направленность. Линейные процессы неравновесны, и это обстоятельство максимально используется организмом с целью нейтрализации патогенной энергии.
Патогенные энергии ведут себя, складывается такое впечатление, вполне разумно и стремятся придать своему движению именно циклический устойчивый характер.
Тезис о разумности энергии, скорее всего, вызовет улыбку у заинтересованного читателя, но, сталкиваясь на практике с теми или иными эффектами взаимодействия живого организма с «неживой» природой, я не могу отделаться от ощущения, что все в этом мире в высшей степени разумно.
Рассматривая, например, как те же соли натрия контролируют эмоции обиды, можно предположить, что эмоциональная сфера психики человека, впрочем, как и всякая психическая функция, — не дар божий, а проявление фундаментальных свойств химических элементов, вещества, материи в целом. В конце концов, все психические функции, включая сюда и интеллект, сводятся все к тем же полярностям: сила—слабость, возбуждение—депрессия, плюс—минус, добро—зло... и даже выбор — сложнейшая функция всецело высшего нравственного и интеллектуального порядка, то, что предшествует решению и действию, — опять-таки рождается в диалектическом единстве разновекторных сил, силенок, мнений, позиций и пр.
Разум, разумность — это способность к целенаправленным действиям. Вся Природа, весь мир через свои незыблемые законы демонстрируют нам такого рода целенаправленность. И непонятно, почему мы, люди, в таком случае узурпировали право на интеллект?
Патогенные энергии ведут себя в организме именно как некая сущность, чуждая внутренней динамике живой системы. При этом мы склонны отнести весь патогенез болезни к внешним факторам, будь то кипяток, вирусы, стрессы или травмы. Всякий внешний или внутренний агрессивный фактор служит лишь толчком к болезни. Повторюсь еще раз: тип реакции на этот толчок организм выбирает сам. И следующий вопрос: в изложенной истории с ожогом была ли ожоговая болезнь как таковая? Несомненно. При этом спровоцировал ее, только спровоцировал, ожог. Все остальные реакции, или симптомы болезни, такие как боль, покраснение, отек пострадавших тканей, двигательное беспокойство, организм запустил сам — ему так было нужно.
А теперь подумаем, почему так разительно отличаются друг от друга два сценария, два патогенеза болезни — «гомеопатический» и «поликлинический». Наверное, потому, что был выбран правильный ответ на событие в первом случае, и потому, что помешали организму адекватно ответить — во втором.
Честно говоря, именно после этого случая я сильно усомнился в непогрешимости клинической медицины и авторитетов, ее представляющих, включая специалистов, преподававших мне общую хирургию в институте. Рекомендации на случай ожога традиционно таковы: немедленно обмыть водой, приложить холод... Ткани поражены теплом, ворота открыты для любой патогенной энергии, в этой ситуации хватит небольшой по силе атаки, и организму вместо одного комплекса патогенетических реакций придется отрабатывать одновременно два разных. С одним он справится за полчаса, с двумя — только за две недели.
Ткани тела, как ни парадоксально это звучит, не болеют. То, что происходит в тканях во время болезни — всего лишь эхо сбоев в центральной нервной системе и прежде всего в коре. Опыт йогов, спокойно разгуливающих босиком по горящим углям, — тому подтверждение. Еще один сценарий ожоговой болезни, согласитесь.
В свете изложенного становится понятным, что борьба с болезнью, желание во что бы то ни стало справиться с симптомами болезни — не всегда благо, если не сказать резче. Раз запущенный патогенез, его алгоритм должны быть полностью отработаны, хотя бы в темпе presto, как в случае с «гомеопатическим» сценарием, иначе болезнь надолго оккупирует организм.
Понимать это можно так: процесс выведения патогенной энергии всегда сопровождается болезненными изменениями и всегда дискомфортен, только в одном случае из-за непродуманной тактики вмешательства он растягивается на дни и недели, в другом — ограничивается получасом.
Болезнь, таким образом, есть процесс выведения из организма патогенной энергии. И не более того. Замечаем мы этот процесс только при достаточно большой силе атаки. Мелкие воздействия, ежеминутно атакующие наши системы, быстро становятся привычными.
Современный человек в массе своей, мы договорились, несколько отличается от идеального представителя вида. И виной тому, как правило, уже мы сами. Не всякого в наше время заставишь разгуливать, как дедушка Иванов в трусах на тридцатиградусном морозе, но вот другую крайность, когда мама при первом чихе у ребенка хватается за таблетку парацетамола, иначе как темным невежеством назвать нельзя. То и дело вмешиваясь в естественный ход болезни, мы тем самым создаем предпосылки для извращенного типа реагирования.
Наши отношения с организмом часто строятся по принципу: я — умный, ты — дурак. В жизни все бывает с точностью до наоборот. Жаропонижающие, антибиотики, все процедуры, направленные на подавление болезни, вносят элемент хаоса в живую систему, сбой в алгоритме патогенетических реакций, дезориентацию высшей нервной деятельности.
Жизнь — это поток. Нельзя на его пути воздвигать преграды — размоет, обезобразит до неузнаваемости ландшафт. Но можно и нужно направить его при необходимости в нужное нам русло. Так задумано Природой, и меньше всего ее волнует, что по этому поводу думаем мы.
Нет болезней психических, нет болезней соматических, нет болезней глаз и болезней желудочно-кишечного тракта — есть единое целое. Человек — это единое целое. Единое целое, начиная с того, что нам снится, и кончая, простите за банальность, трещинами на пятках. И неважно, какой нозологический ярлык навесят на это единое целое в поликлинике — шизофрения или хронический миокардит, — это все могут быть лишь частные случаи неканализированной энергии патогенного жара. Не выведенная энергия мечется внутри организма, как обезумевший пес в клетке: сегодня один прут укусит, завтра — другой. Известны случаи, когда «успешное» лечение пиелонефрита заканчивалось стойкой депрессией, подавленная гидрокортизоном экзема незамедлительно отвечала тяжелейшей бронхиальной астмой... Болезнь ведет себя, как грыжа на раздувшемся воздушном шарике: прижмешь в одном месте — вылезет в другом.
После сказанного становится понятным, что не в пневмо- и не в гонококках причина болезни и не в недостаточном иммунитете... Это все следствия, а не причина болезни. И неловко как-то в наше время поголовного высшего образования путать одно с другим. Звеньев цепочки следствий может быть как угодно много, причина — только одна.
Болезнь на 99% — функция, закономерная реакция живой системы на внешнюю (внутреннюю) агрессию, и только на 1 % — патология, то, что, собственно, агрессивному фактору принадлежит. Уберите этот процент, и остальные 99 рассыплются за ненадобностью, как карточный домик, и не нужно «стопроцентных» усилий на борьбу с миражами.
Все так, с единственной поправкой опять-таки на человека современного... Тот же ребенок, получивший при невысокой температуре таблетку парацетамола и «выздоровевший», на следующую атаку патогенных энергий ответит извращенным типом реагирования и вместо приемлемой температуры, сопровождающей естественные патогенетические реакции, приведет к серьезному беспокойству родителей и врача температурой под 40 градусов. А это уже опасно, и, если нет рядом врача-гомеопата, способного вернуть реакции ребенка к исходным значениям, самым разумным будет в этой ситуации подавить температуру всеми возможными методами: от влажного обертывания с уксусом до все той же таблетки парацетамола.
И ребенку с менингитом я стану подбирать подобное лишь после того, как пропишу хорошую дозу антибиотиков. Не потому, что не верю в гомеопатию, а лишь потому, что прекрасно знаю возможности этого метода: когда речь идет о жизни и смерти, а счет на минуты — капризная дама Гомеопатия может подвести, особенно новичка, а сделать ошибку в этой ситуации врач не имеет права.
И категорически стану возражать против удаления аденоидов хирургическим путем, либо грыжи: хронические патологии должны лечиться исключительно гомеопатически. Отмечу, что коллеги-врачи, особенно хирурги, всегда с недоверием воспринимают информацию такого плана, считая, что хирургическая патология должна лечиться хирургическим путем! Все так с позиций врача-клинициста. И все не так с позиций врача-гомеопата. Мы иной раз не задумываемся о функциональной роли всевозможных разрастаний, считается безобидным делом прижечь бородавку, срезать родинку, удалить аппендикс. В организме ничего лишнего нет! Если он формирует какие-то вегетации — значит, ему так надо. Все тот же принцип шарика, не забывайте: придавишь в одном месте — вылезет в другом. Вопрос еще, что вылезет и где? Как правило, вместо беды меньшей мы творим большую. Подростки, часами простаивающие у зеркала, давя прыщи, тем самым создают себе большие проблемы на будущее, и проблемы эти самым естественным образом будут касаться половой сферы: от юношеских альгодисменорей до невынашивания беременности и ранней импотенции у мужчин.
В 50-е годы прошлого столетия некий «светоч разума» в Англии порекомендовал удалять новорожденным детям аппендикс, так, на всякий случай. Результат известен. Население страны пополнилось десятком тысяч имбециллов.
С внешними причинами, приводящими к страданию, будем считать, разобрались. Есть причины совершенно интимного свойства, внутренние, с тем же разрушительным вектором, что и патогенные энергии. Патогенные энергии проникают в организм, пробивая защиту. Сводить функцию защиты к узкому понятию иммунитета нерационально. Организм — это единое целое, повторю еще раз, и функция защиты лежит в большей или меньшей степени на всех его звеньях.
Так, сбой желчевыведения влечет за собой дисфункцию желудка со снижением барьерной функции желудочного сока (кислотность при этом может как понизиться, так и повыситься), что способствует, скажем, беспрепятственному доступу во внутреннюю среду организма всевозможных гельминтов... Так мыслит врач-клиницист, так уже думают многие его пациенты. Для врача-гомеопата за этой «картинкой» виден второй план, где четко прописывается нарушение обмена меди или одной из ее солей.
Во внутренней виводинамике организма (введем этот новый термин для обозначения процессов в живых системах) крутится практически вся таблица Менделеева, за исключением, быть может, актиноидов. Каждый из элементов, в какой бы исчезаю-ще малой концентрации он ни присутствовал бы, выполняет в системе свою строго очерченную роль и не может быть заменен никаким другим элементом. Определенный элемент в определенном состоянии и концентрации должен в определенное время находиться в определенном месте, вступая в реакции с определенными веществами, высвобождая при этом или связывая определенное количество энергии. Это — основа здоровья.
Таким образом, можно сказать, что организм — это мозаичное панно из составляющих его элементов, панно не застывшее, не статичное, а в высшей степени динамичное. Выпадение какого-нибудь произвольного фрагмента из этой мозаики даст нам строго очерченный круг нарушений. Всякий элемент в виводинамике имеет тропность (сродство) к определенным функциям, а через них — к определенным тканям, органам.
Так, нарушение обмена йода в организме выражается следующими симптомами: «Раздражающие свойства любых выделений, увеличение лимфатических узлов, атрофические изменения в эндокринных органах (щитовидная, поджелудочная железы, правый яичник), исхудание при повышенном аппетите, нетерпеливость, слабоволие, повышенная психическая возбудимость (вплоть до внезапных импульсов к насилию), беспокойство с желанием двигаться, бежать...» (Т. Д. Попова, «Гомеопатические препараты»).
Все фрагменты нашей мозаики поступают к нам единственным путем — с пищей. Наверное, здесь, в питании, следует поискать иные корешочки болезней. Сомнительные рекомендации по питанию, ставшие столь популярными в последние десятилетия, на мой взгляд, нанесли вреда здоровью общества едва ли не больше, чем все мировые войны, вместе взятые. То белой смертью объявляется сахар, то соль, то не рекомендуется взрослым людям молоко или, наоборот, рекомендуется потреблять как можно больше витамина С для профилактики простуд...
Нет, наверное, большего преступления перед истиной, чем выдернутый из контекста факт. Всем этим «рекомендателям» можно противопоставить один лишь незамысловатый аргумент: отравиться можно и водой, хватило бы глупости. Чего современному человеку действительно не хватает, так это времени и желания прислушаться к себе и тем немудреным рекомендациям по питанию, что оставили нам еще древние греки.
У меня была пациентка, которая самостоятельно распрощалась с большинством своих проблем, только отрегулировав питание. И единых рекомендаций в этом вопросе нет и не может быть. Кто-то терпеть не может жирное, кто-то овощи, кто-то ест все подряд... Однозначно нельзя переедать и игнорировать собственный аппетит, помня одну простую истину: белков, жиров, углеводов, витаминов и микроэлементов организму нужно ровно столько, сколько нужно! Всякий избыток любого из фрагментов нашей мозаики блокирует его усвоение на уровне клеточной мембраны (вспомним при этом, что наиболее уязвимы нервные клетки). Если процесс носит эпизодический характер, блокада будет обратимой. Хроническое раздражение мембраны рано или поздно спровоцирует запредельное торможение проводимости именно для данного элемента. При этом возникает странная ситуация, когда внутри клетки постепенно складывается дефицит данного элемента, начинает страдать и обмен элементов, функционально сопряженных в обмене с первым.
В крови, напротив, концентрация элемента растет, достигая субтоксических значений, что, собственно, и объясняет весь комплекс болезненных изменений, характерных именно для данного элемента. Возникает отвращение к продуктам, содержащим этот элемент. Но падение концентрации элемента в крови положения уже не спасает: запредельное торможение с клеточной мембраны можно снять только искусственным путем, в распоряжении системы таких механизмов попросту нет. Неверно, есть. Единственный механизм в распоряжении системы, позволяющий снять запредельное торможение с заблокированных за день нервных клеток, — это сон. Глубокий, полноценный сон. Однако после семи лет, когда человек активно включается в социум и его институты, у многих ли из нас этот механизм функционирует должным образом? Искусственный путь — это гомеопатия или Чжень-цзю.
Чтобы понять механизм действия гомеопатии, достаточно вспомнить, что такое парадоксальная фаза запредельного торможения из курса нормальной физиологии: нервно-мышечный препарат, нерв бедренной мышцы лягушки нагружают через реостат током возрастающей силы до тех пор, пока нерв не перестанет воспринимать раздражения. Не реагирующий на самые сильные раздражители препарат вдруг начинает отвечать на легчайшее касание ланцетом!..
Итак, в общих чертах механизмы болезни нам ясны. С одной стороны, это патогенные факторы внешней среды, с другой — функциональная недостаточность конкретных элементов в клетке. Что здесь причина, а что следствие? Говорить о причинно-следственной связи в приложении к живому достаточно непросто. Декартовская дедукция как метод познания имеет здесь весьма скромную точку приложения, над которой не возбраняется поставить и знак вопроса при воспоминании о сомнительном — и судьбоносном на века! — тезисе ученого, что организм — это машина. Индукция как метод здесь, наверное, более уместна.
Действительно, анализируя тот или иной процесс, порой трудно поймать истину. Причина и следствие бывают поистине неразделимы, свободно перетекая из одной ипостаси в другую. Так, патогенные энергии могут не только паразитировать на уже сложившемся ущербном обмене, но и эту ущербность формировать. Травматичное действие холодного воздуха может сформировать нам конституциональный тип ГЕПАР СУЛЬФУР, тип с преимущественным поражением серы и кальция. Но и тип Гепар сульфур, в свою очередь, болезненно чувствителен к холоду!
Всякая патогенная энергия имеет сродство не к одному, а к группе элементов, но у конкретного человека поражает, как правило, одно, максимум два звена обмена. Так, к тому же холоду чувствительны конституциональные типы: МЫШЬЯК, БАРИЙ, АЛЮМИНИЙ, КАЛЬЦИЙ, КАЛИЙ, МЕДЬ, КРЕМНИЙ. Однако на практике мы почти не встречаем типы, у которых был бы поражен одновременно обмен всех этих элементов. У каждого — свое. Где тонко, там и рвется.
Вопрос, почему у Б. поражен, допустим, обмен кремния, а у В. — ртути, переводит дискуссию в плоскость наследственных миазмов, о чем мы поговорим ниже.
Гепар сульфур, например, незаменим в домашней аптечке как противовоспалительное средство. Сфера его действия: катаральное заболевание слизистых, нагноительные процессы в коже и органах после воздействия сухого холода.
А как представлю, что там про фрукты может быть написано.... 
