Бартонеллез (болезнь кошачьей царапины)

[Елена25]

Интересная история.
https://eugenegp.livejournal.com/530051.html

Очередная история про математика, который спорил с врачами. В 2015 году "американскому школьнику диагностировали шизофрению. Он считал себя птицей, приходил в ужас при виде отца и домашнего кота, общался «вживую» с персонажами комиксов.
Родители школьника приложили огромные силы и $400 тысяч, чтобы вылечить сына. Но ничего не помогало. Врачи, руководствуясь классическими методами, зашли в тупик и не могли понять, в чём проблема.
До тех пор, пока за дело не взялся его отец, биостатистик по профессии".

По-русски с огромными и вольными сокращениями https://baza.io/posts/ab66a9ca-37c2-4f3 ... 43e38ff37a
Оригинал https://nowthisnews.com/swamp-boy

Из русского пересказа выпало, что клиника, где мальчику впервые предположили диагноз, - Центр интегративной медицины, конкретнее натуропатия+гомеопатия+питание. Только там медсестра впервые заметила то, что должны были заметить врачи - "стрии" (фото есть в медицинском журнале).

Описание случая в медицинском журнале
https://journals.sagepub.com/doi/10.117 ... 3519832014

NB Как следует из описания случая в медицинском журнале, незадолго до начала заболевания мальчика неуспешно лечили от Mycoplasma pneumoniae.

[Елена25]

https://baza.io/posts/ab66a9ca-37c2-4f3 ... 43e38ff37a

Однажды американский школьник Майкл Кэмпбелл рассказал родителям, что он «проклятый сын дьявола». Голоса в голове пытались управлять им, заставить убить другого человека, а затем покончить с жизнью.

Скотт и Джуди Кэмпбелл пришли в ужас и отвезли мальчика в отделение неотложной помощи. Врач диагностировал «депрессивное расстройство», а также выписал таблетки. Вскоре Майкл успокоился и даже какое-то время не подавал признаков расстройства. Казалось, проблема решена. Но очень скоро на семью Кэмпбелл свалился сущий кошмар: постоянные визиты к врачам и отчаянные попытки хоть как-нибудь помочь сыну сохранить связь с реальностью. Причём долгое время никто и представить не мог настоящего «виновника» недуга.

Обычный школьник

Майкл собирался поступить в первый класс старшей школы. Он был обычным ребёнком из более-менее благополучной семьи. Посещал небольшую частную школу, участвовал в праздничных спектаклях. Учил китайский, играл на пианино, коллекционировал комиксы.

Майкл рос в доброй атмосфере. Тем более странно выглядел его нервный срыв. Размышляя про наследственность, родители обратили внимание на случаи депрессии, злоупотребления алкоголем, игровой зависимости в родословной. К тому же в тот год умер дедушка Майкла, что могло стать дополнительной причиной потрясений.

В его личной комнате родители не нашли ничего странного. Стены были украшены плакатами из комиксов. «Джон Константин», «Лунный рыцарь», «Болотная тварь», логотип Бэтмена. На полках стояли аккуратные стопки комиксов и экшн-фигурок. Ничего на наталкивало на мысли о депрессии.

После возвращения из больницы мальчик вернулся к будничной жизни. Родители понадеялись, что нервный срыв оказался единичным случаем, но через недолгое время странная болезнь начала брать своё.

«Болотная тварь»

Майкл постепенно терял связь с реальностью. Родители видели, как он разговаривает с воображаемыми существами, героями комиксов. Во время одного из приступов мальчик даже сказал, что больше не считает себя человеком. Он собирался стать «Болотной тварью» — супергероем, состоящим из ожившей растительности. Ребёнку казалось, что его кожу оплетают лианы, как будто он превращается в «Тварь» таким образом.

Позже Майклу померещилось, что его кот и отец одержимы демонами. Домашнее животное, к примеру, якобы телепатически угрожало ему, заставляя кричать и бегать по дому в поисках укрытия. А панические атаки при виде отца, Скотта Кэмпбелла, вынуждали порой оставлять ребёнка на попечение матери, Джуди. За Майклом приходилось следить каждую минуту.

Кэмпбеллы перешли в режим самоизоляции, а Джуди в итоге пришлось взять отпуск на работе. Всё время они проводили с Майклом, развлекая его фильмами и видеоиграми. Вместе они посещали психиатра 2–3 раза в неделю. Мальчик принимал лекарства, но без особого результата: галлюцинации становились всё хуже.

Через три месяца к невротическим проблемам прибавились физические. Майкл всё время чувствовал себя уставшим, часто бегал в туалет, постоянно ощущал одышку и сильные боли в груди и в голове. Тогда уже трудно было сказать, идёт ли речь о побочных эффектах лекарств, или это связано с чем-то ещё.

Диагностировать болезнь не помогла и МРТ мозга: на снимках попросту не было признаков проблем, которые могли бы вызвать такие страдания. Кардиолог, в свою очередь, не смог объяснить боли в груди мальчика, а психиатры пришли к выводу, что одышка может быть вызвана частыми приступами паники.

Затем у Майкла диагностировали шизофрению — как раз при этом расстройстве пациенты часто испытывают зрительные и слуховые галлюцинации. Ему прописали целый курс нейролептиков, противотревожные препараты и многое другое, чтобы подавить болезнь, но и это ни к чему не привело. Майкл продолжал бояться домашнего кота, похудел на 20 килограмм, сильно изменился в поведении. Иногда ребёнок часами раскачивался на стуле взад-вперёд, подбрасывая в воздух мяч или подушку, — в конце концов врачи посчитали это признаком обсессивно-компульсивного расстройства.

Через некоторое время Кэмпбеллы решили отдать ребёнка в специализированную клинику. Общий счёт за её услуги потенциально превышал $150 тысяч долларов, поэтому ради сына родители даже взяли ипотечный кредит на свой дом.

После всех приёмов Майклу назначили «Клопазин». Это единственный одобренный препарат, пригодный для борьбы с «резистентной шизофренией» — то есть с таким расстройством, которое не удалось вылечить даже после двух полноценных медикаментозных курсов. Среди прочего препарат временно подавляет лейкоциты, которые защищают организм от инфекционных заболеваний.

Медики из клиники решили лечить Майкла сразу большими дозами «Клопазина», поскольку у них были сомнения, что малые помогут в этой ситуации. Другого решения на тот момент специалисты не видели, но с ними был не согласен отец ребёнка. Скотт долгое время наблюдал за происходящим с его сыном, взвесил все за и против и сделал вывод: врачи ищут не там, где нужно.

PANS

Биостатистик по профессии, Скотт Кэмпбелл умел изучать и критически анализировать статьи и данные медицинских журналов. Так, он уточнил в литературе понятие шизофрении и обнаружил, что, согласно описанию, симптомы этой болезни проявляются постепенно, в период от позднего подросткового возраста до двадцати лет. Расстройство Майкла же грянуло неожиданно, когда ему было четырнадцать. Значит, необходимо было искать в другом направлении.

Кэмпбелл нашел информацию про синдром, известный под аббревиатурой PANS («педиатрический нейропсихиатрический синдром с острым началом»). Это был относительно новый диагноз для пациентов с резким проявлением нервно-психических симптомов, вызванных, в том числе, метаболическими нарушениями или другими воспалительными реакциями. По сути, PANS был «надстройкой» для более узкого обозначения синдрома, связанного со стрептококковыми инфекциями. Впрочем, многие исследователи считали, что термин PANS нужно уточнять, и эта тема была причиной ожесточённых споров в научном сообществе.

Но Кэмпбеллам было не до дебатов — на кону стояла жизнь ребёнка. Диагноз был слишком вероятен, чтобы просто его отбросить. Поэтому Скотт попробовал обсудить синдром с техасскими врачами — к неудовольствию последних. Специалисты сделали вид, как будто им предложили лечить мальчика шаманскими обрядами. Всё дело в том, что критики PANS рассматривали PANS как своего рода уловку для избавления пациентов из-за общественного «клейма», связанного с диагнозами вроде шизофрении.

Этот спор в результате всё-таки затронул и семью Кэмпбеллов. Джуди встала на сторону психиатров, предполагая, что шизофрению Майкла стоит просто принять как данность, а Скотт же настаивал на своём. Но со временем их рассудила реальность: несмотря на пройденные курсы препаратов, ребёнку становилось всё хуже и хуже. Лечение не помогало.

Родители забрали Майкла из больницы. По возвращении невролог проверил кровь и спинномозговую жидкость Майкла и зафиксировал аномально высокие уровни воспалительных и аутоиммунных молекул. По словам врача, ребёнок мог быть в состоянии «аутоиммунного энцефалита» — проще говоря, иммунная система по ошибке атаковала клетки мозга.

После дорогого исследования у невролога и последовавшего специфического лечения у ребёнка наконец-то появились первые признаки улучшения. Теперь он мог высидеть весь фильм или прочитать книгу, а также стал отличать вымысел от реальности. Больше не нужно было звонить в 911. У родителей Майкла появилась надежда.

Bartonella henselae

Джуди и Скотт нашли небольшую клинику на Среднем Западе, где лечили пациентов с PANS. Её врачи установили, когда началось физическое недомогание у ребёнка: где-то после их летней поездки в Мексику, до психотического срыва. Во время осмотра медсестра заметила и похожие на царапины следы, которые были на подмышке и бедре Майкла.

Она решила, что эти полоски могут указывать на заражение Bartonella henselae — бактериями, которые передаются через укусы или царапины кошек. Иными словами, причиной заражения мог стать в том числе и домашний кот Кэмпбэллов, от которого мальчик сходил с ума. Помимо этого, примерно через 2–3 недели с момента заражения и пациентов с Bartonella henselae может начаться опухание лимфоузлов, а некоторые испытывают головные боли, отсутствие аппетита, потерю веса и порой боль в горле.

Регулярные анализы дали результат: в крови Майкла и впрямь оказалась Bartonella henselae. Причём ему, судя по всему, катастрофически не повезло — бактерия «выросла» у него в крови, а затем начала активно размножаться в организме. В каком-то смысле она «захватывала» мальчика.

Эксперт по исследованиям Bartonella henselae доктор Эдвард Брайтшвердт обнаружил, что микроорганизмы проводили большую часть своего времени, прячась в клетках тканей, а не плавая в кровотоке. Они росли медленно, не привлекая внимание клеток-киллеров иммунной системы и все время вызывая разрушительное воспаление в организме хозяина.

Согласно научным данным, среди симптомов «кошачьей болезни», вызванной заражением Bartonella, могут быть поражение глаз, нервной системы, сердца, костно-мышечной системы. Один из худших симптомов в этом случае — признаки безумия.

Майклу назначили специальное лечение. Выводить бактерии из организма пришлось медленно — так, чтобы из-за побочных эффектов нагрузки пациент не был подвержен риску гибели. Несмотря на то что на некоторое время бред и прочие признаки шизофрении вернулись с удвоенной силой, лечение оказалось успешным. В течение нескольких месяцев ребёнок пошел на поправку.

Спустя два года борьбы с болезнью Майкл вернулся в среднюю школу, проучился на пятёрки и закончил этот этап образования с отличием. Сейчас он уже студент — по словам парня, он не держит зла на врачей, которые настаивали на неправильном диагнозе. Они работали в меру возможностей, только и всего.

В последние годы появились также исследования, подтверждающие догадки Скотта Кэмпбелла и врачей Майкла. Фантомные ощущения, связанные с кожей, которую как будто оплетают лианы, кожные поражения — многие из ключевых симптомов болезни ребёнка оказались связаны с бактерией Bartonella. В данный момент проводятся исследования, связывающие признаки шизофрении и симптоматику вроде той, что появилась у Майкла. Согласно исследованию Брайтшвердта, 11 из 17 пациентов с «шизофренией» действительно были носителями Bartonella — это получилось узнать после специализированного капельного цифрового ПЦР-теста.

Иронично, но голос в голове Майкла в определённом смысле был прав. Он действительно в каком-то смысле становился «супергероем из комиксов», состоящим из растений (точнее, с Bartonella в крови). Естественно, это никак не могло бы подсказать врачам, в каком направлении двигаться, — никто не ожидал, что причиной шизофрении станет бактерия.

[Елена25]

Перевела Гуглом кусочек отсюда:
https://nowthisnews.com/swamp-boy

Как вскоре узнали Кэмпбеллы, одним из наиболее распространенных штаммов бартонелл является Bartonella henselae ., который обычно передается через укусы или царапины кошек, иногда через укусы блох, и может привести к так называемой болезни кошачьих царапин. Широко распространено мнение, что у людей болезнь кошачьих царапин не имеет большого значения. По оценкам Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC), ежегодно регистрируется около 12 000 новых случаев, но без формального требования отчетности фактические случаи могут быть намного выше. Обычно он начинается с лихорадки и отека или пустулы на месте раны, которые появляются через 3-14 дней после повреждения кожи. Опухшие лимфатические узлы могут появиться через одну-три недели. Некоторые пациенты также испытывают головные боли, отсутствие аппетита, потерю веса и, иногда, боль в горле. Согласно веб-сайту агентства, большинство случаев проходят без лечения.

Доктор Брайтшвердт, 73 года, высокий, тихий ветеринарный терапевт со страстью к исследованиям. Впервые он обратил свои голубые как лазер глаза на Bartonella henselae после случайной встречи за завтраком с доктором Расселом Регнери, легендарным охотником за патогенами в CDC. Отрастив длинную волшебно-белую бороду, Регнери порадовал его захватывающей историей болезни кошачьих царапин и Bartonella henselae, бактерии-невидимки, которая ускользала от обнаружения лучшими учеными мира более ста лет.

Брайтшвердт был потрясен.

Симптомы болезни, которая сейчас определяется как глазной бартонеллез, были впервые научно описаны в 1889 году французским нейроофтальмологом Анри Парино, который так и не смог определить их источник. В 1950 году французский педиатр Робер Дебре обнаружил, что кошки являются переносчиками болезнетворного микроба, но опять же не смог обнаружить микроорганизмы с помощью обычного микроскопа. В начале 1990-х несколько клинических лабораторий по всей стране выделили некоторые необычные палочковидные бактерии в крови пациентов с синдромом приобретенного иммунодефицита (СПИД), которые страдали кожными поражениями и субфебрилитетом. Одной из первых была Дайан Хенсел, лаборант в больницах Университета Оклахомы и, в конечном счете, тезка микроба.

В 1991 году доктор Джилл Кларридж из Хьюстона, штат Техас, отправила один из этих образцов в CDC, правительственное агентство, ответственное за выявление новых возбудителей болезней. Там Регнери и его сотрудники приступили к кропотливому процессу научного доказательства того, что болезнь кошачьих царапин вызывается бактерией Bartonella henselae. Стоя на плечах всех любопытных ученых, которые были до них, они первыми собрали все кусочки головоломки, окончательно обнаружив, что Bartonella henselae тихо скрывается внутри здоровых на вид кошек, ожидая, пока жук напьется крови, поэтому что он может распространиться на другое млекопитающее.

Заинтригованный рассказом Регнери, Брайтшвердт покинул собрание за завтраком, задаваясь вопросом, почему так трудно найти Bartonella henselae в кровотоке и вырастить ее вне живого млекопитающего. Это было то, что преследовало его годами, пока он сам не взялся за это дело.

Как он в конце концов обнаружил, одна из причин, по которой так трудно обнаружить Bartonella henselae с помощью простого анализа крови, заключается в том, что микроорганизмы проводят большую часть своего времени, прячась внутри клеток тканей, а не плавая в кровотоке. Они растут так медленно, что не привлекают внимания клеток-киллеров иммунной системы, все время вызывая разрушительное воспаление в организме своего хозяина. Со временем это может привести к серьезным неврологическим и сердечным симптомам, включая воспаление головного мозга, судороги и опасные для жизни повреждения сердца. Как только инфекция укоренится, она также может привести к царапинам на коже, как на коже Майкла.
Согласно исследованию, опубликованному в июльском выпуске журнала Emerging Infectious Diseases за 2020 год, от пяти до 20 процентов людей, инфицированных болезнью кошачьих царапин, проявляют нетипичные симптомы, которые могут быть тяжелыми. Эти осложнения могут поражать глаза, нервную систему, сердце, печень, селезенку, кожу и костно-мышечную систему. Один из худших симптомов метко описал рокер Тед Ньюджент в своей песне «Cat Scratch Fever»: «Ты понимаешь, что заболел, когда сходишь с ума». (Хотя, как скажут вам многие эпидемиологи, необходимы дополнительные научные исследования, чтобы окончательно подтвердить тезис Ньюджента.) Сегодня Breitschwerdt продолжает сотрудничать с учеными всего мира, чтобы идентифицировать новые виды бартонелл и улучшить наше понимание того, как этот организм уклоняется от иммунного ответа. системы и вызывает заболевание. Два изобретения из его лаборатории сыграли важную роль в дальнейшем исследовании. Первой была разработка жидкой питательной среды, также известной как корм для бартонелл, которая позволяет исследователям быстрее выращивать этих суетливых микробов в колбах.
Другим является процедурное новшество: взятие образцов крови три раза в течение пяти-восьми дней, что увеличивает шансы на обнаружение. Оба были ключом к диагнозу Майкла.
Через год и пять месяцев после внезапного психоза Майкла ДНК Bartonella henselae была обнаружена в его крови несколько раз с помощью протокола тестирования Брейтшвердта. Майкл также дал положительный результат на Bartonella vinsonii, близкого родственника Bartonella henselae, с помощью тестирования на антитела, косвенного теста, который измеряет реакцию иммунной системы организма на вторгающийся микроб. Чтобы удостовериться, что Майкл не заражен ничем другим, они также провели тесты ДНК на другие микробы, которые могли быть причиной его болезни, — клещевую анаплазму и эрлихию, бабезию (эритроцитарный паразит), Borrelia burgdorferi sensu lato (Lyme болезнь) и гемотропную микоплазму, но все они были отрицательными. (Стрептококковая инфекция была исключена ранее.)

Брейтшвердт представил эти результаты теста на бартонеллу в перспективе: «Необычно видеть так много положительных результатов в крови одного человека, поэтому это подтверждает, что пациент был активно инфицирован, а не просто подвергался воздействию бактерий в какое-то время в прошлом». Это еще не был окончательный диагноз того, что вызвало психоз Майкла, но это было то, что никто из других врачей не нашел: что-то, что они могли лечить, что-то, что они могли исправить; возможно, даже что-то, что могло бы помочь. Для Кэмпбеллов это был, наконец, ответ — то, что они искали с тех пор, как Майкл впервые усадил их много месяцев назад.

Доктор Льюис руководил начальным этапом лечения Майкла. Поскольку крупных испытаний лечения Bartonella henselae не проводилось, врачам приходится полагаться на клинический опыт при выборе правильной комбинации антибиотиков для своих инфицированных пациентов. Во-первых, Майклу дали доксициклин, один из антибиотиков, рекомендованных для лечения видов бартонелл, но это не улучшило его симптомы. Затем врач добавил азитромицин, чтобы препятствовать размножению бактерий, гидроксихлорохин, чтобы подавить воспаление, и, наконец, рифампин, антибиотик, очень эффективный для уничтожения медленно растущих внутриклеточных бактерий.

Цель этого режима состояла в том, чтобы уменьшить нагрузку Майкла на бартонеллу до уровня, при котором его тело могло бы излечить себя. Риск заключался в том, что если бактериальная гибель будет слишком быстрой, образующиеся в результате токсичные остатки могут перегрузить его печень и почки, выводящие из организма отходы. Этот токсический шок иногда называют реакцией Яриша-Герксгеймера или «герксом». Для пациентов с бартонеллой и клещевой болезнью это описывается как самое сильное похмелье, которое только можно себе представить, с нагромождением худших симптомов, возникающих в течение болезни.

Это также именно то, что случилось с Майклом.

По словам его родителей, геркс Майкла был мучителен, так как его бред, усталость, боли в груди, боли и беспокойство вернулись с удвоенной силой. Скотт и Джуди, честно говоря, не знали, переживет ли Майкл обострение психоза, поэтому за два дня до Страстной пятницы их пастор организовал в их церкви 24-часовое молитвенное бдение, прихожане которого молились по сменам в течение дня. Скотт раздал участникам краткое изложение случая Майкла под заголовком «Прерванное детство — пожалуйста, молитесь об исцелении». Он включал цитату из Библии, 2 Тимофею 1:7: «Ибо не дал нам Бог духа страха; но силы, любви и здравого ума». Он также приложил фотографию улыбающегося Майкла, сделанную прямо перед его болезнью. Когда Майкл проснулся пасхальным утром, он наконец освободился от своего психоза.

«Мои родители были на седьмом небе от счастья, — сказал Майкл. «Я помню, как они плакали. И я как бы согласился с этим, но я никогда не верил, что мне станет лучше».

Но чудом он это сделал, и в течение следующих нескольких месяцев его нервно-психические симптомы постепенно уменьшались. Он закончил курс лечения бартонеллы у доктора Роберта Мозаени, врача-исследователя и ведущего эксперта по бартонеллам, прошедшего обучение по внутренним болезням и ревматологии в Йельском университете и в Национальном институте здравоохранения. Этот врач отучил его от антипсихотиков и завершил протокол лечения другим набором противомикробных препаратов: миноциклином, кларитромицином и рифабутином. После мучительных полутора лет заблуждения Майкла о Болотной твари ушли навсегда. «Мне вернули моего мальчика, — говорит Джуди.
Bartonella henselae принадлежит к классу бактерий Alphaproteobacteria, классу Proteobacteria, названному в честь греческого бога моря Протея, который известен своей способностью принимать самые разные формы. Это универсальные оборотни, способные жить среди самых разных животных, включая кошек, собак, дельфинов, лошадей, речных выдр, морских черепах, овец, китов и людей. Они также обладают способностью менять своих хозяев: многие другие виды Bartonella вызывают у людей чудовищные симптомы, такие как «безумие», вызванное окопной лихорадкой (Bartonella quintana), которая распространяется вшами,

С эволюционной точки зрения бактерии Bartonella henselae имеют ту же основную цель, что и наш вид — или, возможно, любой вид: успешно передать ДНК следующему поколению. До недавнего времени выигрышная стратегия Bartonella henselae заключалась в том, чтобы жить в симбиозе с кошками. Чаще всего эти бактерии не вызывают серьезных заболеваний у кошачьих, так как подстерегают шанс перейти к другим кошкам.

Но по мере того, как люди начали переезжать из сельских районов в города, они также приносили своих кошек, а также блох и Bartonella henselae в дома. Люди, по сути, являются сопутствующим ущербом в погоне бактерий за новыми хозяевами. Майкл был одним из них.

В конце концов, никто не может со 100-процентной уверенностью сказать, что Бартонелла вызвала психоз Майкла. Около дюжины медицинских специалистов, проводивших его осмотр, могли что-то упустить. В его теле могли быть какие-то другие необнаруженные бактерии или вирусы, которые способствовали воспалению мозга или другим физическим симптомам. Как и в случае со всеми микробами, как недостаточно изученными, так и неоткрытыми, мы просто не можем знать.

Что мы действительно знаем, так это то, что Майклу несколько раз ставили неверный диагноз шизофрения, и что он провалился, потому что то, что казалось очевидным ответом, не было правильным. С открытием антибиотиков в 1928 году возникла медицинская гордыня, твердое убеждение, что война с бактериями выиграна и окончена. Если дело Майкла что-то и доказывает, так это то, насколько это далеко от правды. Брайтшвердт часто говорит в аудиториях, полных молодых ветеринаров и врачей: «По оценкам, с помощью современных бактериологических методов было выделено менее пяти процентов известных бактериальных организмов». Сколько из этих микробных хищников могут быть виноваты в бесчисленных медицинских загадках, с которыми мы сталкиваемся до сих пор? Только время и дополнительные исследования могут сказать.

Несмотря на то, что опубликовано очень мало исследований Bartonella henselae, врачи Майкла считают, что имеется достаточно клинических данных, чтобы с высокой степенью вероятности утверждать, что именно она была первопричиной его психоза. Но в некотором смысле это не имеет значения.

Потому что, независимо от того, была ли Бартонелла основной причиной психоза Майкла, только после того, как он проверил его на это и вылечил, произошло чудо — то, на что его семья надеялась и за что боролась: ему стало лучше.
Потеряв около двух лет из-за болезни, Майкл вернулся в среднюю школу и получил пятерки за первые два семестра. Два года спустя он получил диплом с отличием своего класса.

Сейчас Майкл учится на втором курсе крупного университета и подумывает о карьере преподавателя. Он хорошо учится в школе и говорит, что чувствует себя прекрасно. Хотя он не помнит многих подробностей своей двухлетней болезни, после паузы он говорит: «Боль, через которую я заставил всю свою семью пройти, до сих пор не дает мне покоя». Взрослый не по годам, Майкл не питает неприязни к врачам, которые поставили ему неправильный диагноз, говоря: «Они делали свою работу в меру своих возможностей. Это не их вина, если они допустили ошибку».

Вся семья продолжает страдать от эмоциональной и финансовой травмы неправильно диагностированной болезни Майкла. Говорят, что его медицинские вмешательства стоили более 400 000 долларов. И Джуди, и Скотт считают, что этот опыт сказался на их физическом и психическом здоровье, а также на их браке и их вере. Они все еще живут с тревогой, что у Майкла может случиться рецидив, хотя в настоящее время у него нет симптомов.

Когда Джуди оглядывается на пережитое, ее гнев смешивается со слезами. «Как может так много врачей так ошибаться?» — говорит она. «Что делать родителям, когда советы дюжины врачей только еще больше вредят их ребенку?» Ответ, к сожалению, не является однозначным — и это нечто гораздо большее, чем любой неверный диагноз.

Оглядываясь на последние пять лет, Скотт дает несколько советов родителям, попавшим в подобные ситуации: «Всегда есть надежда. Найдите врача, который стремится к первопричине и исцелению. Бегите от врача, который слепо лечит симптомы».

С ретроспективным взглядом 20-20, который исходит из новых исследований болезни кошачьих царапин, многие из ключей к болезни Майкла были все там. Новые исследования на животных показывают, что фантомные кожные ощущения, подобные описанию Майклом виноградных лоз на коже, могут быть симптомом болезни. Другие недавние исследования обнаружили ДНК бартонеллы в кожных поражениях, подобных тем, что были у Майкла. И Breitschwerdt только что опубликовал результаты небольшого исследования, которое показало, что люди с шизофренией чаще, чем здоровые добровольцы, имеют ДНК Bartonella в крови. В этом исследовании 11 из 17 пациентов с шизофренией или шизоаффективным расстройством (65 процентов по сравнению с одним здоровым человеком) дали положительный результат на Bartonella с помощью нового «капельного цифрового ПЦР-теста», который он помог разработать**. Это экспериментальное исследование предоставляет достаточно доказательств, чтобы оправдать будущие исследования связи между инфекциями Bartonella и шизофренией. (Майкл тоже теперь занимает свое место в будущем исследований бартонеллы: поскольку его команда медицинских специалистов считала, что его случай может дать важные сведения о связи между психическим заболеванием и Bartonella henselae, они опубликовали подробный, рецензируемый отчет о его диагностическое и лечебное путешествие в Журнале заболеваний центральной нервной системы в 2019 году.)

[Елизавета Юрьевна]

Вот так кошечка поцарапает и привет.

по поводу аутизма тоже есть версии, что причина инфекционная, впрочем как и другие психические болезни и поведенческие отклонения.

Впрочем у мальчика нетипичная симптоматика для шизофрении, думающий врач стал бы искать где-то еще.

[Елена25]

У нас, к сожалению, тоже "кошечка поцарапала". Опухли лимфатические узлы.
Я тогда сама заподозрила бартонеллез. Было это где-то в 1999 году. Никаких анализов на бартонеллы тогда не делали. Не уверена, что и сейчас можно сделать такой анализ.
Но я нашла диссертации на тему бартонелл. В институте Гамалеи нашла авторов и лабораторию, которая изучала бартонеллы в рамках научного исследования, нашла телефон заведующей, дозвонилась, и они согласились сделать анализ. Бартонеллез подтвердился.
Они сказали, что ничего делать не надо, пройдет. Сейчас я бы стала сразу давать антибиотики, потому что понимаю, что прибить эту гадость можно только в начале. Теперь что уж...

[Лариса]

Елена25
Вы меня восхищаете!
Может и сейчас не поздно? Может быть доктор из статьи поможет?

[Лариса]

Вот так кошечка поцарапает и привет.

по поводу аутизма тоже есть версии, что причина инфекционная, впрочем как и другие психические болезни и поведенческие отклонения.

Впрочем у мальчика нетипичная симптоматика для шизофрении, думающий врач стал бы искать где-то еще.

В Мексике очень недружелюбны к кошкам. Может неспроста? Собак в семьях в разы больше. А кошкам чего-то только не приписывают: и астму, и пр. Но там и диких, лесных много. У нас на стройке жил, так и не давал себя гладить, хотя мы его кормили, и жил по сути у нас. У них такие крупные черепа, прям как у маленьких пантер.

[Елена25]

Никаких проявлений нет. Но есть понимание, что эта гадость может тихо сидеть в организме десятилетиями.

[Елизавета Юрьевна]

От собак тоже полно инфекций. Мир вообще небезопасен. Мы постоянно и туберкулезную палку вдыхаем, поэтому вся надежда на иммунитет. Видела обсуждение по этой статье про бартонеллу, что у ребенка иммунодефицит скорее какой-то случился, что так его накрыло. В норме такое очень редко. А так да, может сидеть, и ждать своего часа...

[Айви Наташа]

У меня в детстве была болезнь "кошачьих царапин". После общения с больным котёнком сначала у меня, потом у брата сильно воспалились лимфоузлы. Других симптомов не было. Положили в инфекционную больницу, месяц там в боксе провели, если не больше.
Это наверное конец девяностых был.
Надо будет маму расспросить, не помню подробностей. Помню только после врачи в поликлиниках удивлялись видя это название, не знали, что такая болезнь существует.