Решила здесь разместить, а не в "Родах", а то тут в статье подробно описываются некоторые действия с рожениецей и новорожденным. А у беременных иногда путается инфа в голове - рекомендации специалистов и прочитанное мимолетом "про это". Не вздумайте повторять! 
Это все из области "кто чего слышал про то, как это было"."Роды в народной традиции" Н. Ю. Карпухина (Краснодар)
"Рождение ребёнка занимает особое место в мировоззрении и культуре любого народа. Отметим ключевые моменты в традиционном представлении о родах:
– Роды – великое чудо, появление на этот свет новой жизни, творение микрокосмоса нового человека, сакральный процесс, отмеченный Богом, воплощение Божьего замысла («Бог дал, Бог взял», «Дети – благодать Божья», «Божья прибыль»).
– Роды – обряд перехода: считалось, ребенок из потустороннего мира (мира предков) переходит в мир явленный. Более того, это двойной переходный обряд, так как новый статус приобретает не только ребенок, но и роженица. И для женщины это переломный момент в её жизни, «перерождение», инициация, получение или подтверждение статуса матери.
– Период «беременность, роды и 40 дней после них» в традиционном представлении являлся нечистым, опасным. Вообще процесс родов и беременность в традиции связаны с особым (пограничным) состоянием, представление о котором в мифологической картине мира всегда подразумевает усиление опасности для человека и его особой уязвимости в это время.
– Считалось, что роды (сам акт рождения и ритуальные действия в первый день) оказывали влияние на всю жизнь человека, на его внешность, здоровье, характер и даже судьбу. Путь ребёнка по родовым путям олицетворял его земной путь. Поэтому всем событиям, происходящим во время родов, придавали особую значимость.
В современной концепции родов также подчеркивается значение переходного процесса родов для развития человека в целом. «Роды являются частью процесса развития ребенка, частью репродуктивной функции человека и их невозможно рассматривать как самостоятельный акт. Для психосоматического здоровья ребенка и матери роды имеют колоссальное значение. Для ребенка роды — это переход от внутриутробного существования к внеутробному. Качество этого перехода полностью зависит от биохимического баланса в организме матери, ее эмоций и ее поведения. Помимо схваток и потуг большое значение имеет первый день жизни ребенка. Этот период следует рассматривать как часть родового акта. Именно в это время у матери и младенца происходит запечатление друг друга, что определяет качество их контакта в течение всей последующей жизни» (Царьградская Ж.В.).
Цель нашей работы – рассмотреть родовой акт как единый сакральный процесс, являющийся, по сути, хорошо разработанным ритуалом, довольно насыщенным и включающим в себя ряд обязательных действий, направленных на благополучие матери и ребенка. Проанализирована основная схема родильного обряда, которая, как правило, не изменялась, но лишь усложнялась в зависимости от особенностей родов. Основное влияние уделено мифологической картине беременности и родов, характерной для традиционной культуры. Это даёт возможность взглянуть на роды с точки зрения мифологического сознания, образного мышления, глубокого архаичного ощущения, хорошо сохранившегося у славян (как нечто сказочное, волшебное и таинственное). В результате понимание и принятие мифологических представлений родов в современных условиях может оказать влияние на:
– осознание окружающими состояния беременной женщины, бережного и заботливого к ней отношения;
– понимание и принятие женщиной своего состояния и принятие ею ответственности за свои поступки, эмоциональное состояние и даже мысли;
– правильное поведение женщины в родах;
– формирование собственной позиции женщины к вариантам ведения родов (домашние роды, роды в воде, в роддоме, медикаментозное вмешательство и т.д.);
– понимание женщиной необходимости подготовки к родам (психологической, физической и духовной).
Всё это даёт возможность понять суть традиционного ведения родов и убедиться в его рациональности и практичности. Эти подходы строились на реальных жизненных наблюдениях и практическом опыте многих поколений, опирались не на произвольный вымысел, а тонкое знание законов природы и психологии человека, механизмы работы бессознательного. Таким образом, взгляд на беременность и роды с точки зрения традиционной культуры является сегодня ориентиром, обеспечивающим наиболее благоприятный результат для ребёнка и матери.
Традиционное представление о беременной и будущем ребёнке
По верованиям славян (и других индоевропейских народов) душа бессмертна и вовлечена в круг бесконечных перевоплощений, а человеческое тело – её временное жилище, в которое душа заключается при рождении или зачатии ребёнка и которое покидает во время смерти. Считалось что, все души умерших предков живут «на том свете», в ином мире. Когда по вселенскому закону для души наступает время продолжить свой земной путь, она вновь приходит в Мир людей из Мира предков.
В этой цепи рождений и смертей умершие предки потенциально являются потомками. Существовало представление, что души родственников могут воплощаться только в пределах своего рода, поэтому каждый ребёнок в чреве матери считался душой воплощающегося в тело родственника — дедушки, прадедушки, прапрабабушки и т. д. Каждый ныне живущий человек после своей кончины мог получить новую жизнь в новом теле у своих детей, внуков или правнуков. Таким образом, беременная женщина вынашивала потомка – в прошлом предка – и оказывалась на границе между двумя мирами. Осуществляя связь между мирами, являясь выражением вселенского закона, беременная носит в себе магическую силу и находится под неусыпным покровительством Предков-прародителей [17]. Поэтому нанесение обиды беременной, отказ ей в просьбе, неуважительное отношение к ней означало оскорбление всего Рода, нанесение вреда предкам. В результате чего на обидчика, его дом и семью, мог обрушиться гнев её Рода (не говоря уже о Божьем гневе и гневе своих же предков, к которым рано или поздно присоединится всякий). Естественно, мало кто желал вреда самому себе и своему роду, поэтому к беременной женщине окружающие всегда старались относиться очень почтительно и заботливо. Существовали определённые правила и предписания по отношению к беременной, которые безукоризненно выполнялись.
Мифологическая картина родов
В традиционных представлениях рождение приравнивалось к смерти и даже отождествлялось с ней. Считалось, что во время родов в потустороннем мире душа умирает и рождается в мире земном. Поэтому новорожденный ребёнок является потусторонним существом, по сути, предком-прародителем, который, рождаясь, получает новую земную жизнь и судьбу. Роды являются актом перехода из одного мира в другой, из нижнего мира в земной явленный мир, в котором участвуют сверхъестественные силы. При этом родовой процесс одновременно является механизмом, определяющим будущую судьбу человека [17].
Повитуха как ритуальное лицо
На основании такого подхода к родам, естественно, что человек, помогающий роженице в родах, умел общаться с потусторонними силами и по сути являлся ритуальным лицом. Скорей всего, первоначально это были жрицы, которых впоследствии сменили повивальные бабки. Архаичная память культурных традиций ещё в начале XX века сохранила представления о ритуальной значимости лица, участвующего в родах [17].
Помимо знания множества практических приемов для облегчения родов, использования лекарственных трав (главным образом усиливающих схватки, останавливающих кровообращение), умения определять состояние роженицы и ребенка, каждая повитуха обязательно владела и ритуально-магической составляющей родильного обряда, направленной на благополучный исход.
Структура родильного обряда
1. Организация ритуального пространства и начало родильного обряда.
В преддверии родов беременная женщина служит объектом пристального внимания и метафорических комментариев со стороны окружающих, особенно пожилых женщин: «Милая смерть несёт на носу», «Посидишь скоро на золотой стулочке» (г. Константиновск), «Под Богом ходишь» (х. Потапов). Таким образом, вокруг неё постепенно нарастает поле вербальной и энергетической кодификации на особое состояние в родинах.
И к моменту родов беременная оказывалась в определённо настроенном поле – сакральном пространстве, плотность и закрытость которого изнутри обеспечивали близкие-посвящённые, скрывающие информацию о родах. Ведь знание о родах посторонними влечет за собой увеличение страдания роженицы: «Меньше будут судить, легче будет родить» (г. Константиновск). Особенно вредно, когда знание касается лиц абсолютно профанических: девушек и детей, в то время как непосвящённость взрослых была относительной: «Взрослые знали, но молчали» (х. Потапов) [6]. Заметим, что традиция, как правило, исключает необратимые ситуации. Существовали средства нейтрализации нежелательного оглашения. Например, обычай поить роженицу водой, «пропущенной» через человека, который дознался о родах. Делалось это изо рта в рот или питьем всех узнавших воды из одной чашки. Так восстанавливалась непроницаемость сакрального пространства.
Период собственно родов начинался с момента первых схваток беременной и прихода повитухи. Этот период очень насыщен магико-заклинательными действами, относящимися к верхнему миру. При начале родовых схваток роженица выходит на порог и, обращаясь к востоку, говорит: «Прасти, красная солнышка», затем, повернувшись на запад: «Прасти, темна нощь. Адну душу прасти, другую на свет пусти» (х. Потапов) Возможно обращение к другим элементам вселенной, молитвы Спасителю, Богородице. Всё это означает начало обряда и приобретение им космической значимости.
Часто родильница перед родами прощается и просит прощения у своих близких, благословения родителей и предков как перед смертью. В некоторых местах было распространено взаимное прощение роженицы и родных. В других случаях роженица прощается со всем земным миром: «Простите меня святые угоднички, мать сыра-земля, батюшка с матушкой» (Царьгр.).
Примечателен пример начала родов на Дону. Оповещённая о начале родов повивальная бабка, печет хлеб и с хлебом-солью идет в дом к роженице. (х. Терновской, р. п. Б. Орловка) Уже по пути бабка шепчет молитвы. «Божия Матерь предо мной, я вослед ей, благослави нас, Господи, мальчиком или девочкой». Повитуха, как и роженица, в свою очередь оповещает Господа, Богородицу о начале таинства. Со словами: «С хлебом солью» она входит в дом. Ее встречают, также держа хлеб-соль в руках. После этого хлеб ставят на стол. Помещение только что испеченного хлеба на стол наделяет его сакральной сущностью, превращая стол – в престол, алтарь: «Хлеб на стол – и стол престол». Кроме того, такое действие символизирует ожидаемое появление двух новоиспеченных существ в доме – новорожденного и новой матери. Скорее всего, приносимый повитухой хлеб является символом младенца. Приходя, повитуха молится и крестится на пороге. К ней присоединяются все родственники. Зажигают свечку в красном углу перед иконой (иначе ребёнок будет постоянно хворать; про больного ребёнка часто спрашивают: «Верно, у вас родился младенец без огня?»). В центре комнаты бабка крестится на все четыре угла и только потом идёт к роженице. Таким образом, повитуха маркирует ритуальное пространство, отмечает его границы и центр.
Приступая к своим обязанностям, повитуха говорила: «Не я приступаю, Сам Господь приступае, Свои руки подкладае, Свои силы подкладае»; «Мати Богородица, одну душу ослабони, другую на свет пусти» (г. Константиновск, х. Присальский), «Бабушка Соломонида, приди, помоги нашей роженице».(х. Терновской, Колундаевский). Население ритуального пространства сакральными персонажами (Господом, Богородицей, Бабушкой Соломонидой, святыми помощниками и т. д.), просьба их о помощи, ритуальная переадресовка им функций по ведению родов завершает организацию ритуального пространства.
2. Обрядовые действия, направленные на благополучное рождение ребёнка.
1). Путешествие роженицы за ребёнком. Обратим внимание, что раньше не говорили о родах – « ребенок родится», говорили «найдётся», «поймается», «добудется», «поездка за ребёнком». То есть женщине необходимо искать своего ребёнка, идти за ним туда – в иной, чужой мир. Преодоление женщиной пути есть одна из основных концепций родильного обряда. Это хорошо видно из фольклорных текстов: речь идёт о мотиве переправы через реку (семантика реки как граница своего и чужого) в русских и белорусских крестинных песнях, исполнявшихся родившей женщине:
«Ой, чия жню жина
Через реку брыла,
Помочила бобры,
И горные соболи,
Черные соболеки?» (19)
«Через рэченькую, через быстрая
Гибка кладочка ляжит,
Ах по тэй жа токо кладоцце,
Тав Иваничка идет,
За собой ведет ён, Алёночку,
Ён Аленочку душу» (19)
Более того, это символическое путешествие воплощалось в действительности.
С наступлением схваток у роженицы возрастает подвижность. Невозможно сидеть, а уж тем более лежать. Легче всего ходить. Для стимуляции схваток повитуха советовала роженице выполнять обычную домашнюю работу, связанную с физическими усилиями: мыть пол, месить хлеб и т. п. На схватках же роженица, как правило, свободно расхаживала по дому, по двору и т. д. Если она не могла этого делать самостоятельно, её водили под руки. При этом традиционном родильном обряде движение женщины строго регламентировалось. В первую очередь, важен характер её перемещений. Путь роженицы всегда связан с движением особого рода, которое требует применение физических усилий:
– перемещением по кругу (вокруг стола, по дому, по всем комнатам, по всему двору, по амбарам, сараям (до 3 раз), вокруг стола 3–9 раз подряд);
– преодолением преград (переступание через пороги, кочергу, ухват, пояс, лопату).
Схема этого пути аналогична пути героя народных заговоров. Двигаясь к сакральному центру, он преодолевает символически значимые места: двери, ворота, поле, море и т. д. «Объектная» наполненность свидетельствует о трудности и, соответственно, дальности дороги. Эти свойства дороги (трудность и дальность) являются в мифологическом сознании указателями её пролегания в иной мир [3]. Так и движение по кругу определяет сакральный характер и наделено в рамках обряда функцией связи между тем и этим миром. Хождение бабки вместе с роженицей имеет знаковый характер, подчёркивая её роль посредника.
Итак, путь роженицы лежит в потусторонний мир, ведь именно там находится её ребёнок. Цель женщины – найти, добыть ребёнка. Для этого женщине мало идти, необходимо достигнуть цели пути – «родимого» места, где встречаются мать и ребёнок.
2). Место родов. Если рассматривать пути женщины и ребёнка в одной плоскости, то путь женщины пролегает по горизонтальной оси, а путь ребёнка – по вертикальной. Женщина и ребёнок, каждый по своему пути, идут к одному месту (точке пересечения обоих путей) – месту родов. Только путь ребёнка лежит одновременно и из верхнего (от Бога), и из нижнего мира (от предков); путь женщины – из мира людей.
Место родов есть центр сакрального пространства, где соприкасаются все три мира (верхний, средний и нижний). Основной характеристикой «родимого» места является стремление к многомерности пространства, стиранию границ между мирами. В нашем реальном материальном мире, естественно, такое место обладает характеристиками нежилого, периферийного, специфического, отдалённого, многомерного, «нечистого», в котором только и возможен контакт с потусторонним миром, а переход между мирами незаметен. В народном представлении этим качествами полностью обладают баня, подполье, хлев, чулан и т.п. «Баня, сколь ни близко построена к жилью, считается всё равно, что в семи верстах от него» (Костромская губ.). Неслучайно в современных условиях качествами «отдалённого, изолированного, нежилого, нечистого» места обладает роддом. В любом случае оно должно быть вне дома, вне жилья.
Если же роды всё-таки происходили дома, то предпочитали «низы» – нижнюю часть дома с земляным полом. Обязательно присутствовало хождение по кругу – в первую очередь, вокруг стола с хлебом (сакрального центра), что обеспечивало связь между мирами. Перемещая стол на середину комнаты, распространяли знаковые характеристики «красного угла» на всё ритуальное пространство. Таким образом, создавалась многомерность пространства, соприкосновение всех трёх миров.
Итак, роженица в пути, она «идёт» всё «дальше и дальше», ищет своё «счастливое» место, ту особую точку пространства некого другого измерения (нематериального), где она встретит своего ребёнка. Повитуха водит роженицу, приговаривая: «Ты сама, милая, облюбуешь себе место, где следует тебе родить». Это место священно. Именно здесь происходит творение микрокосма человека. Судьба ребёнка зависит от результата поиска, от правильного выбора этого места.
В предметном мире оно имеет внешние признаки, связанные с идеей максимальной раскрытости. Обращает на себя внимание отмеченность верха и низа в различных ритуальных действиях, выполняемых повитухой (стучит метлою в потолок, идёт под избицу, читает там заговор, открывают западни в подполье при долгих родах). Самым лучшим условием благополучного деторазрешения считается отсутствие преград наверху (потолка, земли) и внизу (пола). Все эти примеры указывают на актуализацию движения по вертикали, т. е. движения уже не роженицы, а новорожденного. Это интенсивное, динамичное движение. Подчёркивание роли верха указывает на приход новорожденного от Бога (Богоданное дитя, Божья прибыль, высокий социальный ранг ребёночка в заговорах «князь, княгиня»). Это движение сверху вниз.
С другой стороны, отмечание низа, скорее всего, обозначает движение ребёнка изнутри наружу (из нижнего мира – в средний). Движение ребёнка по родовым путям в мифологических представлениях отождествлялось с дорогой, которую проделывает душа умершего человека, чтобы достичь загробного царства (переход через святую реку, полёт по трубе и переход через огненную реку). В родильной обрядовости в роли элементов пути в иное царство выступают плодные воды (святая река), родовые пути (полёт по трубе) и рождение головки ребёнка (огненная река). Осматривая роженицу, повитуха определяет положение плода, также образно соотнося его с дорогой (преодолением преград). Например: «Дитё на падходе», «Дитё стал в варатах (промежность) у тибе», «нет, он ищё ни на пути», «Вышел на запорище (околоплодный пузырь)», «Рибёнак пашёл на выхад».
Линяя «внешнее – внутреннее» подтверждается действиями, направленными на раскрытие во время родов всего, что заперто: замков, сундуков, окон, дверей, печной трубы, в трудных случаях – царские врата в церкви. Это так называемая мифологизация границ, расширение сакрального пространства, выход в его многомерность. Исходя из принципов имитативной магии, здесь можно установить чёткую параллель между телом роженицы и микрокосмосом жилища, то есть все эти действия должны были вызвать аналогичную реакцию в теле роженицы.
3). Развязывание родов. В знаковой области рождение может быть представлено как преобразование тайного в явное, скрытого в видимое, оппозиция «смерть – жизнь». Здесь абсолютно естественна идея умирания, ведь чтобы попасть в нижний мир, женщина должна умереть. И чтобы дать жизнь, дать прорваться-продвинуться новорожденному из чрева наружу, тело матери (сковывающая ребёнка оболочка, грань между внутренним и внешним миром) должно распасться, разрушиться. Сами роды часто описываются как развязывание (уничтожение) оболочки. На это указывает семантическая мотивировка ряда обозначений родов, в основе которой лежит идея деструкции материнского тела: распутаться (повсем.), растрястись (сиб.), разрешиться, рассыпаться (повсем.), розсипание (укр.). Действия повивальной бабки подтверждают этот смысл. Повитуха расплетает косы роженицы, снимает верхнюю одежду, расстёгивает ворот рубахи, развязывает узелки – чтобы развязались роды [14]. Во всех этих ритуальных действиях (снимание одежды, креста, украшений, пояса, сопровождающие заговоры, причитания) прослеживается символическая смерть матери. «Снятие последних знаков ее принадлежности к сфере культуры, потеря социального статуса - есть внешнее выражение «смертного» состояния» (А. К. Байбурин). С другой стороны, женщина, лишаясь всех культурно-социальных характеристик, превращается в лиминальное существо, освобождаются естественные природные продуцирующие силы.
Чтобы облегчить переход младенца и обеспечить ему благополучную судьбу, во время родов (его перехода-дороги в явленный мир) предпринимался целый ряд практических и магических действий. «При нормальных родах родовспомогающая роль повитухи сводится к оглаживанию живота, массированию поясницы роженицы с приговорами – “расступитеся, растворитеся косточки”. Помимо этого бабка все время крестится, молится, кладет земные поклоны, подбадривает и утешает роженицу» [17]. Иногда женщину пугали, если нужно было вызвать или ускорить роды. На женщину кричали, пугали её стрельбой или внезапно обрызгивали водой. Во время родовых схваток повитухи считали важным, чтобы роженицу тошнило и рвало. Говорили, что при этом хорошо раскрывается шейка матки. «В действительности это так и есть – тошнота и рвота появляются в завершении периода раскрытия, когда шейка матки достигла максимального раскрытия. Для того чтобы спровоцировать у роженицы рвоту, бабки использовали различные приёмы: поили её дрожжами, раздражали горло пальцами или кончиком её собственной косы и т.д. После рвоты ожидали увеличения интенсивности схваток – «роженицу сорвёт, вот силу Бог и даст» [17].
В ходе родов бабка читала молитвы, заставляла роженицу читать молитвы, зажигала перед образом свечку венчальную, пользовалась заговорами. Существует много заговоров на облегчение родов. Часто они сопровождают магические действия двух типов: с тестом или водой.
В первом случае повитуха, замешивая тесто (чаще всего ржаное) и вымешивая его, говорила достаточно устойчивую по вариантам формулу типа: «Я тебя, тесто, мешу-творю один час с минутою, так вот и рабе Божьей Марье мучится один часок со минутою. Аминь!». (Считалось, что нормальные роды должны занимать от часа (легкие) до суток (тяжёлые).) Иногда в этом и заключалось всё действо, но чаще вымешенным тестом мазали живот беременной или заставляли его пить.
Магические действия с водой сопровождались более развёрнутыми заговорами. Преимущественно эти заговоры – обращения к Богородице с просьбой снять ключи и отомкнуть «костяны» ворота: «Стану я, раба Божья, благославясь, и пойду из избы дверьми, из двора воротами. Выйду я в чисто поле, помолюсь-поклонюсь на восточную сторону. На восточной стороне море-киян горючее, на море-окияне бел-горюч камень Латырь. На том бел-горюч камне сидит Мать Пресвятая Богородица. У нее на поясе шелковы златы ключи. Помолюсь-поклонюсь Матери Пресвятой Богородице: Мать Пресвятая Богородица, сойди с бел-горюч камня Латыря, возьми с шелкова пояса златы ключи, отомкни-отвори у рабы Божьей Елены ворота телесны, выпусти младенца на волю Божью. Аминь!» Во время произнесения заговора беременная пьёт с ложки святую или «чистотельную» воду. Существовали и более короткие заговоры: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Дева Мария, Пресвятая Богородица, сними с пояса ключи, отвори гору каменну, выпусти голову костяну. Аминь».
Тесто, вода, хлеб, иконы, свечи в родильном обряде как усилители действа, помощники, проводники в верхний мир играют существенную роль. Существовали ритуальные предметы, относящиеся и к нижнему миру. В частности, это защитные куклы ребёночка, которые изготавливала роженица во время схваток. Общее число их тринадцать, они не только помогали (защищали) ребёночка в родах, но и после рождения висели у трубы, а если ребёнок заболевал, то мать договаривалась с одной из кукол о помощи в выздоровлении [10].
4). Потуги. Итак, связь верха и низа в родильном обряде соотносится
– с символикой раскрытия, растворения пространства «…чтобы растворить роды, как растворились небо и земля» (заговор на лёгкие роды), с идей преодоления как материальных, так и нематериальных границ.
– с символикой вертикальности (стояния), которая красной нитью проходит через весь родинный обряд;
Заметим, что для традиции характерна речь о стоянии ребёнка. «Ребёнок стоит в родах» (рус.), «стаиць на дорозе» (бел.) говорили об ожидаемом ребёнке. В данном контексте глагол «стоять» отражает динамический аспект, готовность к выходу, к прорыву. С другой стороны лингвисты предлагают трактовку стояния как результата вставания, физического движения снизу вверх [15]. В любом случае стояние обладает сверхэмпирическим смыслом: стоять значит жить [3]. Сидение же подразумевает промежуточное положение между стоянием и лежанием, в мифологическом смысле – между жизнью и смертью. Именно в этом смысле и становится понятным, почему женщина должна рожать стоя, а, не лежа, т. к. так удобней акушеркам.
Действительно, в абсолютном большинстве рожали стоя. Объяснения этого были самые разнообразные: «Лежать нельзя – кровь запечётся», «Ребёнок может закатиться под ложечку» (Владимир. губ.), «Рожать лежа считается великим грехом». «Чтобы облегчить роды бабка не позволяет роженице ни коем случае лечь, так как ребенок тогда, по народному верованию, не может принять благоприятное положение для своего выхода» (Баранов). «Каждая вещь упадёт наземь, коли ни на чем не держится, – объясняют этом приём бабки, – потому и ребёнка, тут тоже к земле тянет, а коли лежит баба, как есть, ну и он лежит смирно.» (Борисоглебск. у. Тамб. г.) В шведской традиции женщины обнимают дерево перед домом, чтобы роды проходили легко.
Часто мотив стояния усиливается сосредоточением внимания на верхней точке. Так повсеместно распространён также приём проведения потуг: зависая на верёвке, перекинутой через потолочный брус (матицу). Ухватившись руками за верёвку роженица упирается пятками в кровать или пол избы, стараясь находиться в полу висячем положении. «Говорят, что если за венец подержаться Бог быстрее пошлёт», «Рушник, который носили на Пасху, привязывается к потолку, и для уменьшения болей роженица держится за него». «Когда начнутся перехваты, бабка велит родихе схватится за воронец и повиснуть» (Новгор. губ.).
В Полесье роды стоя проходили так. Роженица держится за рушник или верёвки, прикреплённые к потолочному кольцу, опирается на печь или вилы, поставив ногу на скамеечку. Чтобы ускорить схватки, она раскачивается из стороны в сторону. Она может опираться и на мужа, который держит её за плечи, стоя у неё за спиной, либо лицом к ней.
Таким образом, во время потуг до самого появления головки ребёнка роженица оставалась в вертикальном положении. На финальных стадиях родов чаще всего деревенские женщины принимали позу на коленях, на корточках, на четвереньках, зависая. «В станице Расшеватской женщины предпочитали рожать на голой земле, стоя на коленях и подстелив тряпье» [18]. Если бабе случалось рожать самостоятельно, без посторонней помощи, она, как правило, становилась на корточки или на колени. Роженице подстилали овчину, уложенную мехом наверх, или солому. И солома, и шкура животного считались оберегом для матери и младенца и облегчали выход ребёнка. Когда разрывался плодный пузырь, считалось, что роды приблизились к их успешному завершению и вот-вот покажется ребёнок. «Ну, слава Богу, запорище прошибло и краски показалися, теперича по мокрому шибче пойдет» [13]. После появления головки из родовых путей повитуха кладёт роженицу, берётся руками за головку младенца и, потихоньку раскачивая, выводит её на свет божий. При этом она руководит потугами женщины, предлагая ей потужиться сильнее или сдержать потугу.
Моменту выхода головки младенца придавалось особое значение. Считалось, что именно в это время решается его судьба, поэтому роженица в этот момент просила у Бога хорошую долю для своего ребенка: «Говори, Господи, дай счастье, дай долю!» [17]. Принимали новорожденного на рубаху отца, непосредственно с него снятую, чтобы «ребёнок был здоров и не плакал, чтобы отец жалел его». Это означало принятие ребёнка отцом. Ребёнок становился продолжением не только матери, но и отца, его частью [9].
При рождении ребёнка для отвода глаз злым духам часто совершали обряд «Кубатка». Муж переодевался в платье жены и занимал её место в постели. К стонущему мужу подкладывали спеленатую куклу-«пеленашку». Считалось, что так можно отвести опасность от роженицы и новорожденного.
Вообще муж роженицы нередко принимал участие в родах. Например, в Полесье помощь будущего отца была активной и разнообразной. Он приносил и нагревал воду, поддерживал жену при потугах, выполнял указания повивальной бабки. Совершал он и магические действия: поил водой изо рта жену, стоя по разные стороны порога, переступал через роженицу, лежащую на полу. Или наоборот: она трижды перешагивала через его ноги или принадлежащую ему одежду (штаны, пояс), он кричал и стонал вместе с рожающей женой (Саранский у. Пенз. губ., Ветлуж. у. Новгород. губ.), по-настоящему мучился, не мог ни спать, ни есть, катался от боли на полу (Тихвин. у. Новгород.губ.) В ситуации родовых мук мужа существует два типа: муж испытывает страдания помимо своей воли, муж изображает родовые муки (сознательно «берёт» часть боли на себя). «Я за тебе постогну, штоб мне было гэтой боли немножко». Иногда, как говорят информанты, он старался таким образом, чтобы у него родился мальчик. Согласно белорусской легенде, в прежние времена все мужья умели брать на себя страдания жён: «Вiтахмоуць, кажуць, калiсьцi былi чарадзеi. Перад родамi муж доуга глядеу жонцы у вочы, а потым знiкау з хаты, I шоу у пущчу I там крычау I бiуся аб дрэва. И жонкi раджалi лягчэй, а мужчыны, кажуць, нават адчувалi боль, яны нiбыта бралi частку пакут на сябе» (Легенды I паданнi. Мiнск, 1983, с.108.) Но и некоторые повитухи могли сами с помощью особой молитвы переносить страдания роженицы на мужа. С мифологической точки зрения роды «на двоих» (обряд Кувада) защищают ребёнка от нечистой силы, от подмены новорожденного, ещё не вполне включённого в человеческое сообщество. Таким образом отцовские «роды» гарантируют законность ребёнка, а биологическое родство санкционируется обрядом [11].
Концентрированность времени родов (его продолжительность, уплотнённость, насыщенность физическими ощущениями, чувствами) говорит о моменте истины, о том, что идёт Божья оценка прошлого женщины, её жизни и одновременно пишется будущее новорожденного. На поверхность выходят все прошлые грехи женщины. «Если роженица не выносит присутствия мужа, значит, не верна» (Псковская губ.). «Если с кем-нибудь в ссоре – тяжелые роды» (Пензенская губ.). С другой стороны, «чем сложнее, богаче событиями жизнь ожидает человека, тем больше требуется времени, чтобы написать ему судьбу, тем дольше мучается мать». Прошлое роженицы встречается с будущим младенца. В это время она получает Божье прощение (Нерожавшая – «непрощёная, неблагословлёная», «Бог простит» – разрешение от бремени).
И следует рождение не только ребёнка, но и женщины. Это подтверждается на «телесном уровне»: действия повитухи по отношению к ним проявляются одинаково: это формирование облика, «творение нового». Трансформацию, происшедшую с женщиной, можно описать как «перерождение» (расчленение и составление, умирание и воскрешение). Женщина перерождается на физическом и духовном уровне, приобретает новый статус матери (при первых родах) или подтверждает его. Появление же ребёнка абсолютно ново, разово – сакрально. Изменения природы младенца огромны и масштабны. Он родился, появилась новая неповторимая жизнь. Поэтому дальше все внимание в основном переключается на новорождённого.
Обрядовые действия, направленные на благополучие новорожденного
1). Определение, озвучивание пола. Определение пола новорожденного обязательно, но в традиции оно чаще всего носит метафорический характер. Отвечая формулами-загадками, повитуха действует в русле общеславянской традиции сокрытия: «Бабка Петровна, чё паймала?» «Каня с Седлом» (если мальчик). « Рашшырепу», «Бизнадела» (если девочка) [6].
2). Обрезание пуповины и выход последа. «После рождения ребёнка роженица чаще всего садилась таким образом, что новорожденный лежал у неё в ногах. Склонясь над младенцем, мать и повивальная бабка осматривали его. Мать гладила новорожденного, восхищаясь своим чадом, говорила ему ласковые слова. В этой позе женщина оставалась до того момента, пока не отпульсирует пуповина. Согласно народным представлениям, пуповина – это связь малыша с матерью и внешним миром, а послед — это двойник ребёнка. На основании этих представлений по отношению к пуповине и последу производили целый ряд магических действий. Так, от пересечения и перевязывания пуповины зависела привязанность ребёнка к матери, а также его смышленость и способность к различной деятельности» [17]. Повитуха обрезала пуповину ножом: мальчику на топоре – «чтоб, значит, работником был», а девочке – «на челноке от ткацкого станка, чесалке или прялке, (гребёнке) чтоб была мастерицей и хозяйкой». Ведь, как и любое «начальное» событие, обрезание и перевязка пуповины были благоприятным моментом для наделения новорожденного важными характеристиками.
Пуповину перевязывали суровой ниткой или прядями льна, переплетённого с волосами матери, взятыми из правого виска или из правой косы. Лён выполнял функцию оберега и символизировал связь с предками-прародителями и Матерью Сырой Землёй. Волосы матери брали для того, чтобы «ребенок был всю жизнь привязан к матери. Нитку тоже нужно было правильно выбрать, взять «матирку», а не «плоскинь», иначе ребёнок будет бесплодным.
Справившись с пуповиной, бабка давала матери кормить ребёнка. Этот момент успокаивает и ребёнка, и мать, восстанавливает силы, пробуждает материнскую любовь и в тоже время ускоряет отделение и выход последа (плаценты).
3). Первое купание младенца. После перевязки пупка бабка мыла ребёнка. Первое купание новорожденного обязательно совершает повитуха. Ключевым моментом этого действа является «погружение в воду». «Придет повитуха, примет ребенка и берет святую воду и ребенка в воду погрузит со словами: «Святая водица, возьми с младеня все порчи, все уроки, болесни. Защити его от родимца, лихорадки, золотухи, урока, колдуна, колдуницы и простоволосой девицы. Во имя отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь!» Функционально обряд погружения в воду носил очистительно-обережный характер. С его помощью родившийся ребенок проходил очищение и на время до крещения был защищен от влияния злых сил. Обряд же окачивания ребёнка, хорошо сохранившийся и до наших дней («С гуся вода, с гоголя вода, а с Катеньки худоба, хвороба!», «Вода книзу, а дочка кверху» и др.), в данном случае служил для закрепления магических действий, производимых при погружении в воду. Заметим, что обряд окачивания производят и при каждом купании ребенка (до 7 лет). Обряд же погружения не может производиться систематически, так как его очистительная функция связана с переходным статусом родильного обряда. Часто после купания мать облизывает своего малыша.
Как всякое первое действие, первое купание оказывает решающее программирующее влияние на его будущую судьбу. Здесь важно всё. Поэтому при подготовке купания предпринимают ряд предосторожностей. Для девочек воду греют в узком и вытянутом сосуде – чтобы талия была тонкой. Вода не должна кипеть – ребёнок будет кипятиться. Воду доливать не следует; ёмкость, из которой наливают воду, должна быть полной – чтобы и ребёнок был полный (крепкий). Для защиты новорожденного от нечистой силы в воду кладут щепотку соли или крест, или какой-либо металлический предмет и крестят, или мать плюет трижды в воду. В воду добавляют освящённые пахучие травы (любисток, братки, кудрявеци, др.) – для привлекательности у противоположного пола. Для наделения младенца здоровьем, силой, богатством красотой могли добавить калину, вишню, дуб, ромашку, папоротник, кусок хлеба, монету, яйцо. Интересно, что во время купания на стол кладут определённые предметы. Для девочки – нитки, ножницы, катушку, шило. Для мальчика – «молоток, плоскогубцы, нож, «всё мущинское ложуть». Чем проворнее тот, кто кладёт вещи, тем мастеровитее будет ребёнок. После купания вещи убирают. Воду выливали в глухой угол, под дерево, где никто не ходит, причем старались выплеснуть её повыше – чтобы ребёнок лучше рос.
Так повитуха купает новорожденного в течение трёх дней. Обязательно совершалось ритуальное купание и на девятый день, только купала ребёночка бабушка, по возможности самая старшая. Только по истечении сорока дней смывается всё родимое, т. е. в этот период надо купать ребёнка интенсивно.
5). Правка новорожденного. Чаще всего производилась во время купания. Повитуха, шепча молитвы, заговоры, в теплой водичке поправляет ребёночку форму головки, нос, гладит ручки, ножки, соединяет их вместе, крест накрест локти и колени, слизывает троекратно со спинки. Потом кладут на ладонь животом – чтоб висел. «Расправили – уродцем не будешь». Специальным ножом она разрезает вокруг рук и ног новорожденного (р. п. Б. Орловка). Ритуальное омовение, придание младенцу формы, подобающей «настоящему» человеку, имеет целью магически довершить его физиологическое рождение, переход между мирами. Если ребёнок рождался слабеньким, его «перепекали» – на печной лопате для приготовления еды трижды помещали в печь, будто выпекали хлеб.
6). Защита младенца от нечистой силы. На правую ручку ребёнку одевали красную ниточку от нечистой силы, произнося заговор: «Дитя рождённое, не защищенное, завяжу тебе дитя, на ручку правую красную ниточку, ниточку заговорную. До принятия Христа или бога другого хранить ей тебя, охранять, беречь, сберегать от глаз дурных, от людей чужих».
7). Пеленание младенца. Во что пеленали (повивали) младенца, было строго определено.
Во-первых, это должна быть старая родительская одежда, только что надёванная и нестиранная, чтобы «не смыть силу и любовь». С практической точки зрения мягкая ткань легко рвётся на пелёнки и не повредит нежной коже ребёночка. С мистической – только несущая на себе следы родителя ткань может защитить малыша от вредоносных сил. В тех же защитных целях, с пелёнками (первым защитным покровом) ребёнок не расстается как минимум сорок дней, причём на пелёнку часто крепится какой-нибудь оберег (иголка, нож, хлеб и т. п.). Часто поверх пелёнки ребёнка перевязывали крест накрест длинным поясом, называемым «повывач» (ст. Новодмит. и др.)
Во-вторых, для мальчиков использовали отцовскую одежду, для девочек – материнскую. Такой выбор обеспечивает правильное наследование семейных ценностей, а значит, и сексуальных ролей. Пеленание сопровождается пожеланиями: «Коб такий быу крэпкий. Як твой батько крэпкий». Нарушение этого правила к нарушению «ролевого» и сексуального поведения («чёрт подменит таких людей: из мужчины сделает жнщину, а из женщины – мужчину и заставит их себе служить» [7]. Повсеместно принято, что материнская одежда для мальчика грозит физической слабостью, неумелостью в работе, трусостью, чрезмерной любвеобильностью к женскому полу, что может помешать выбору жены. Отцовская одежда для девочки, в первую очередь, влияет на её способность к деторождению и скромность.
8). Вписывание новорожденного в новое для него пространство дома. В одних случаях бабка в первые же минуты жизни ребёнка подносит его к основанию печи, чтобы был спокоен [7] и домовой принял его. В других случаях новорожденного «привязывали к дому» так: подносили к балке под потолком, на которой тужилась его мать. В третьих клали в середину комнаты на шкуру.
После купания запелёнутого новорожденного кладут на печь, позже к нему присоединяется мать и кормит ребёнка. Время, в течение которого ребёнок лежал на печи, различно: от 2–3 дней до 6 недель. Во-первых, это обряд допекания младенцев. «Чиво там в люльку класть, он ище не красненький». Во-вторых, у новорожденного нет определённого статуса. В народном понимании он – «милузга», «щеник», «новина», «калмычок», «дите», «немавляток», т. е. чужое существо, ещё не принадлежащее человеческому миру. Печь придаёт малышу культурно-социальные качества, превращая его из сырого в печёного («Горячо сыро не живёт»), вводит в сообщество родственников («кто на печи сидел тот уже не гость, а свой»). Повышении активности ребенка, нормализация цвета лица говорит о необходимости положить младенца в колыбель. «После трех недель роженица с ребёнком слезают с печки» (7) Часто младенец ещё до 40 дней спит матерью.
Закрытие ритуального пространства
1). Возвращение целостности телу роженицы. После того, как бабка закончила заниматься ребёнком, её внимание обращается на роженицу. Бабка за ноги трижды встряхивает роженицу. Потом она помогает роженице лечь спиною на мешок с песком (заранее прогретом на пару), укрывает, чтоб живот пропарился. После этой процедуры «бабка руками живот правит и читает, обращаясь к святым помощникам: «Мать Божья Пресвятая Богородица Шла своими святыми горами, Своими святыми морями, Иисус Христос народился. Мать Божья Пресвятая Богородица Успела сама себе золотник заговорила, Заговори и рабе Божьей (имя) Золотник, золотник, золотниче, Ни ходи по животу у рабе божьей (имя) Не ищи младенца, Стань на место, на золотые кресла. Тут тебе святое место. Тут тебе золотые кресла. Аминь».
2). Очищение роженицы водой, смывание нечистоты. Затем бабка «парила» роженицу – купала в тёплой воде в кадушке. В воду кидали троицкую траву, чабрец, череду, материнку и зверобой, гвоздику, мяту, вообще «хоть какого-нибудь цветка», клали горячий камень («моя свекруха говорила: спичку кинь, но штоб ни голая вода»). Роженицу заставляли присесть по грудь. Парение осуществлялось от 1 до 7 раз «пока…брод весь сойдёт». Парение всегда упоминалось как непременная, обязательная и безусловно полезная процедура. После парения роженицу и ребёнка укладывали на печку или кровать.
Сразу после парения происходило очищение бабки – «сама руки вымыла, умылася». Так заканчивался первый этап очищения. Второй этап очищения – «размывание рук» – мог проходить тут же, одновременно с парением, в день родов, на следующий день, на 3–5 день, на двенадцатый день или через две недели. По словам информантов, этот обряд происходит для того, «штоб роженица могла за ребёнка брацца» и «штоб малачко было у матери» [5]. В основном этот обряд выполняют так.
Бабка наливает в таз тёплой воды, добавляет в нее освящённой воды. Роженица либо просто опускает руки над тазиком, либо становится в него одной (правой) или двумя ногами. Бабка льёт на руки воду из таза на руки роженице, моет ей руки, умывает. Часто роженица это делает сама. Во многих описаниях обряда роженица пила обрядовую воду (с собственного правого локтя или с рук повитухи – процедура повторяется трижды). Затем повитуха сама моет руки и умывается. Всё это сопровождается молитвами и заговорами. Часто в обряде используются магические предметы: топор, веник из травы, дощечка, положенные в тазик, на которые становится роженица во время обряда. Воду выливают туда, где никто не ходит. После размывания бабку одаривают.
3). Благодарность Богородице, святым помощникам и их проводы (ветер). После родов выпекают хлеб Богородице с благодарностью своей помощнице, ставят его под иконами со словами, провожающими Богородицу: «Айде, света Богородица, да отиде на друго място» (Болгария). По народным поверьям, когда Мать Божья получает этот хлеб, она ударяет роженицу по затылку (шее) и говорит: «Забудь!» Есть этот хлеб нельзя. Обряд символизирует забывание пути в потусторонний мир (ощущений, боли), т. е. восстанавливает границы между мирами.
2). Захоронение «детского» места (ритуальное действо, относящееся к стихии земли). После выхода последа («постельки»), с ним тоже производили ряд ритуальных действий. Так как послед является двойником ребёнка, то считалось, что все действия, произведённые с детским местом, могут отразиться на судьбе младенца. Чтобы избежать пагубных последствий, «постельку» следовало схоронить особым образом. Детское место трижды мыли, сворачивали его калачиком, а сверху оставляла конец пуповины, потом заворачивали в холщовую тряпочку (символика савана) вместе с ломтем чёрного хлеба и яйцом, иногда вместе с головками лука. Затем зарывали где-нибудь в сокровенном месте – либо в подполье, либо на улице под красным углом, под печью, под корнями дерева, растущего в углу двора – «где люди не ходят, собаки не бегают». Считалось, что сохранность плаценты имеет прямое отношение к здоровью матери и ребёночка.
Похороны последа всегда сопровождались приговорами. «От земли взято, земле предавайся, а раба Божия (родильница) на земле оставайся» (Краснослоб. у. Пензенск. г.) «Тебе, святое местечко, на лежанье, а ей (родильнице) на здоровье» (Нижнеломовск. у. Пензенск. г.), «Месту гнить, а ребёнку жить, да Бога любить, отца, мать почитать и бабку не забывать» (Саранск. у. Пензенск. г.) В некоторых местах (Никольск. у. Вологодск. г.), если родился мальчик, отец сам нёс послед в конюшню и зарывад под ясли, говоря: «Дитятко, расти и лошадка расти» [13].
3). Сжигание подстилки из соломы, тряпья олицетворяет очищение огнём.
4). Часто в место, где проходили роды, вбивают гвоздь-ухналь. («Сколько раз рожала – столько ухналей в полу»).
Перечисленные ритуальные действия символизируют восстановление границы между мирами (нижним и средним), которая была нарушена во время родов. Это знаменует закрытие сакрального пространства, окончание родильного обряда и начало послеродового периода.
Выводы
Мифологическая картина родов, в общем, соответствует двум архетипическим моделям: путешествие, дорога роженицы в нижний мир за ребёнком, его поиск; путь/прорыв ребёнка из нижнего мира в мир людей посредством распадания, раскрывания границы (тела женщины).
Согласно этим представлениям чётко выстроена основная структура родильного обряда.
1. Организация ритуального пространства (с одной стороны, окружение беременной информацией о её опасном положении со стороны посторонних (советами, запугами, запретами, замечаниями), с другой стороны, изоляцией беременной и запретом на распространение этой информации, т. е. непроницаемостью пространства со стороны близких).
2. Начало обряда (начало схваток) и завершение организации ритуального пространства:
– обращения роженицы к Вселенной, к Богу, к родственникам с просьбой о прощении, благословении;
– обращения повитухи к святым помощникам (просьба о помощи в родах, скором и благополучном разрешении и рождении ребёнка). К святым помощникам в основном относятся: Богородица, Параскева Пятница, Иисус Христос, бабушка Соломонида, иногда элементы Вселенной: Солнце, Месяц, Земля-Матушка и т. д. Молитвы, заговоры во Вселенную, многократно усиливаясь, возвращаются к просящим.
– маркирование сакрального пространства (повитухой, близкими).
3. Обрядовые действия, их мифологическое значение и вытекающие отсюда магические и практические приёмы, производимые поэтапно во время родильного акта:
Путь роженицы. Поиск «родильного» места. Период схваток – свободно хождение роженицы по двору, дому. На схватке останавливается и наклоняется, опираясь на стол.
Нахождение места родов. Расширение ритуального пространства (раздвигание, убирание границ), выход в многомерность сакрального пространства. Повитуха и близкие открывают окна, сундуки, замки и т.д.
Путь ребёночка. Движение изнутри наружу. Символическая смерть роженицы, дающая жизнь. «Развязывание родов» - развязывание узлов, снимание одежды, пояса, украшений, расчесывание кос у роженицы, производимые повитухой. Применение повитухой ряда практических и магических приемов для усиления схваток (вызывание рвоты, чтение молитв и заговоров, использование сакральных предметов: теста, воды, свечи, кукол).
Стояние ребёночка в родах, символизирующее жизнь (в противоположность лежачему положению – смерти). В связи с этим существовал запрет на лежачее положение в родах.
Во время потуг до самого появления головки ребёнка роженица оставалась в вертикальном положении. Практические приёмы проведения потуг стоя:
– зависание на веревке, перекинутой через потолочный брус. Ухватившись руками за верёвку, роженица упирается пятками в кровать, скамеечку или пол, стараясь находиться в полувисячем положении. Чтобы ускорить схватки, она раскачивается из стороны в сторону;
– роженица опирается на мужа, который держит её за плечи со спины или лицом к ней. При появлении головки ребёнка женщина принимает позу на коленях, на корточках, на четвереньках, зависая. Роженице подстилали овчину или солому (оберег для матери и младенца). Принимают ребёночка на снятую с отца и не выстиранную рубаху, чтобы «дать силу и любовь отца». Для защиты ребёночка отец совершал обряд «Кувада».
Момент выхода головки младенца – время предрешения его судьбы. Роженица просит: «Господи, дай счастье, дай долю!»
5). Обрядовые действия, направленные на благополучие новорожденного, проводятся по четырём направлениям: очистительные мероприятия, усовершенствование внешности ребёнка, влияние на его характер и судьбу, первичная социализация (принятие в мир, в дом и Род).
1. Метафорическое определение, озвучивание пола.
2. Обрезание и перевязка пуповины.
3). Первое купание младенца. Погружение и окачивание. Правка новорожденного.
4). Защита младенца от нечистой силы.
5). Пеленание младенца в ношенную родительскую одежду.
6). Вписание новорожденного в этот мир, в пространство дома, его место.
6. Окончание родильного обряда. Восстановление границы между мирами. Закрытие ритуального пространства.
1). Восстановление целостности тела роженицы. Постановка «золотника».
2). «Парение» роженицы, размывание рук. (Вода)
3). Благодарность Богородице, святым помощникам и их проводы (Ветер)
4). Захоронение «детского» места. (Земля)
5). Сжигание подстилки. (Огонь)
6). Вбивание гвоздя-ухналя в место, где были роды (закрытие границы).
Анализ родильного обряда показал, что многие обрядовые элементы, магические и практические приёмы могут быть перенесены и в наше время. Самое главное для оптимального исхода родов – сохранить структуру обряда, его основные части, не забывая об организации и закрытии ритуального пространства родов.
Литература
1. Адамович Г.Э. Почитание предков. – Мн., 2005. – 44 с.
2. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. – СПб.,1993. с. 91–92.
3. Баранов Д.А. Родинный обряд: время, пространство, движение // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры / cост. Е. А Белоусова; отв. ред. С. Ю. Неклюдов. – М.: РГГУ, 20 01, С. 9–30.
4. Белоусова Е.А. Представления и верования, связанные с рождением ребёнка: современная городская культура.
5. Богатырь Н.В. Очистительные обряды в родильном цикле некоторых станиц Закубанья // Дикаревские чтения с.76 - 84
6. Власкина Т.Ю. Мифологический текст родин // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры / cост. Е. А Белоусова; отв. ред. С. Ю. Неклюдов. – М.: РГГУ, 2001, С. 9–30.
7. Добровольская В.Е. Институт повивальных бабок и родильно-крестильная обрядность (по материалам экспедиций 1994-1997 гг. в Судогорский район Владимирской области) // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры / cост. Е. А Белоусова; отв. ред. С. Ю. Неклюдов. – М.: РГГУ, 2001. – С. 92–106.
8. Забылин М. Русский народ, его обычаи, предания, обряды. - М.: Эксмо, 2003. – 608 с.
9. Зимина З.И. Вышей любимому сорочку. – Мн:, 2007.
10. Зимина З.И. «Текстильные обрядовые куклы». Минск, 2006. с. 10.
11. Кабакова Г.И. Отец и повитуха в родильной обрядности Полесья // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры / сост. Е.А. Белоусова; отв. ред. С. Ю. Неклюдов. – М.: РГГУ, 2001. – С. 107–129.
12. Олейникова Г. П. Особенности социализации на ранних этапах детства (на материале восточнославянского населения Кубани) // Дикаревские чтения. С.85 –93.
13. Попов Г. Русская народно-бытовая медицина. – СПб., 1903.
14. Седакова И.А. Культ Богородицы в болгарских родинах // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры / сост. Е.А. Белоусова; отв. ред. С.Ю. Неклюдов. – М.: РГГУ, 2001. – С. 151–163..
15. Топоров В.Н. Об одном из парадоксов движения. Несколько замечаний о сверхэмпирическом глагола «стоять», преимущественно специализированных текстов // Концепт движения в языке и культуре. – М., 1996. – С. 29–34.
16. Царьградская Ж.В. Концепция родов (http://www.rojana.ru)
17. Цареградская Ж.В. Роды в народной традиции // Материнство, 2001. – октябрь-ноябрь.
18. Чурсина В. И. Народная культура славян Кубани (конец XVIII – начало XX вв.) – Краснодар: (Типография), 2005. – 260 с.
19. Шейн П.В. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-западного края. – СПб., 1887. – Т. 1. – С. 18–19."
!!
Ну, а белье и все-все снять, это типа им так удобнее смотреть раскрытие, чтоб без труселей - а то, понимаешь, сними - одень... "А вдруг, а вдруг... 
" 
